Цитированное место не представляет собой бреда сорвавшегося с цепи зверя. Военный итальянский писатель, полковник Рокко Моретта, дающий в своей книге о будущей войне (1933 г.) обозрение современных стратегических теорий, цитирует это высказывание и комментирует его следующими словами: «Автор не занимается мрачными предсказываниями, не блуждает в безграничном пространстве фантазии, а грубым, открытым, сильным языком, свойственным морскому солдату, прошедшему испытания, говорит, ДЕРЖАСЬ ПОЧВЫ ВЕРОЯТНОГО РАЗВИТИЯ».
«Умеренный» полковник Моретта, не увлекающийся ни теориями Дуэ, ни теориями Фуллера, выступающий в качестве человека «реальности», принимает полностью разбойничью теорию своего морского коллеги. Если г-н Фукунага, развертывая свою картину войны, считает, что надо замести следы, то он это делает зря, — незачем делать ненужных вещей. Зачем божиться, когда никто не поверит.
Но внимательный читатель скажет, что Фукунага не предвидит нападения по образцу 1904 г, а тем более по рецептам Гуадагнини. Ведь внезапно нападает не правительство, а герой романа, командир миноносца Маки Эйтаро, самовольно торпедирует флагманское судно, для того, чтобы заставить правительство объявить войну с Америкой в момент, который он считает наиболее подходящим для войны. Правительство же, по рассказу г-на Фукунага, приговаривает бравого офицера к расстрелу, но солдаты, «видя сияние», исходящее из его лица, не попадают в цель троекратно, после чего он, в силу японского обычая, запрещающего расстреливать человека, оставшегося в живых после трех залпов, остается цел и невредим, что вызывает в Америке антияпонские эксцессы, приводящие к войне. Ну, что ж, и такой ВАРИАНТ ВОЗМОЖЕН в современной войне, если противник очень отдаленный, когда, следовательно, элемент неожиданного набега не может играть решающей роли, и если вдобавок японский империализм захочет замаскировать свою роль как инициатора войны. Но так как этот вариант устраняет элемент внезапности, то вряд ли им господа японские военные захотят воспользоваться в условиях, где внезапность дает, по их мнению, большие шансы. При оценке конкретных возможностей надо принять в расчет еще один момент, а именно — БОРЬБУ В ЛАГЕРЕ ЯПОНСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА и роль, которую в этой борьбе играют японские военнофашистские организации.
Такие храбрые офицерики, которые могут начать войну по собственному почину, чтобы устранить противодействие более осторожных военных или бюрократических элементов, существуют не только в фантазии Фукунага, они существуют в японской действительности. УБИЙЦЫ ИНУКАЯ ПЛАВАЮТ ПО СУНГАРИ — видно и у них «сияло» лицо — и нет никаких причин, которые могли бы кого-нибудь заставить думать, что ЭТИ МОЛОДЦЫ В ОБЛАСТИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ МЕНЕЕ АВАНТЮРИСТСКИ НАСТРОЕНЫ, чем в области внутренней политики. Эти авантюристы расселись прочно в кое-каких аппаратах Японии и могут начать внезапно действия довольно широким фронтом.
