— Да, джентльмены, все обстоит так, как я говорю! А теперь еще один вопрос: чувствуете ли вы себя достаточно хорошо, чтобы еще раз, без страха, взглянуть на «духа», которого я намерен арестовать именно здесь, у вашей постели?
Повелл кивнул головой.
— Конечно, конечно! Теперь, когда я все знаю, я уже не стану бояться!
— В таком случае я должен остаться у вас на ночь, так как уверен, что негодяй придет сегодня.
Больной старик с мольбой посмотрел на сыщика.
— Не правда ли, мистер Пинкертон, вы не посадите моего племянника в тюрьму? Пусть он оставит Америку и возвратится в Англию.
— Нет! — мрачно сказал Пинкертон. — Ваш племянник умрет на электрическом стуле.
Повелл вскрикнул.
— На электрическом стуле?! Боже праведный! Но ведь его преступное намерение погубить меня еще не осуществилось!
— Он виновен в других преступлениях! В каких именно, вы узнаете, когда окончательно оправитесь от своей болезни.
Но больной не давал сыщику покоя и во что бы то ни стало требовал сказать, в каких преступлениях замешан его племянник. Пинкертон вопросительно посмотрел на врача. Доктор Вестман пощупал пульс пациента.
— Говорите, мистер Пинкертон, — сказал врач. — Мистер Повелл имеет достаточно сил, чтобы спокойно выслушать все, что вы должны ему сообщить.
— Да, я буду спокоен, даю вам слово, — заявил Повелл, — иначе погибну от страха и тревоги, если вы умолчите о том, что я все равно узнаю позже.
— В таком случае, мистер Повелл, не стану более скрывать — Мак Керринг убил вашего внебрачного сына Джона Локвуда, который жил на 42-й улице под именем Джона Фельдора!
Из груди Новелла вырвался глухой стон. Он закрыл лицо руками, тело его бессильно откинулось на подушки; меж худых пальцев, закрывающих лицо, текли крупные слезы.
— Да, мистер Пинкертон, — сказал он наконец, немного успокоившись. — Вы правы! Этому негодяю место на электрическом стуле. Если он опять появится у моей кровати, делайте, что вам предписывает долг!
— Я найду средство вырвать у него полное признание, — решительно заявил сыщик.
После этого он вышел из дома мистера Повелла, чтобы отправиться к себе в контору. Оттуда он пошел на Катарине-стрит, где у № 85 стоял на посту Боб в костюме простого матроса. Сыщик узнал от него, что мнимый Адамс все это время не выходил из дому. Сыщик оставил Боба на посту, а сам отправился в магазин волшебных фонарей, где имел с хозяином длинный разговор. Через несколько часов уже была готова стеклянная пластина, на которой в точности были воспроизведены последние строки письма вместе с помещенными под ними тремя крестами.
