— Там никакой фашист не найдет, — напутствовал хозяин. — Вход я забросаю дровами. Спуститесь — не пугайтесь: вы встретите надежного товарища...
Кряжистый, крупный человек в темноте нащупал отсыревшую деревянную дверку, ладонью толкнул ее во внутрь и грузно ввалился в хлевушку. Под бревенчатым потолком светила-лампа «летучая мышь». Человек осмотрелся и, заметив на скамейке курчавого парня, басисто поздоровался:
— Мир дому сему.
— День добрый, друже, — последовал ответ на польском языке.
— Лейтенант Кузнецов? — изумился незнакомец, узнав советского летчика и подавая ему руку.
Александр встал, поздоровался, глянул в крупное лицо плечистого богатыря, на его кустистый вихор, осторожно спросил:
— А вы кто будете?
— Стопроцентный беглец, как и вы. Иван Кузьмин — сын собственных родителей, уралец.
— А из каких мест?
— Из самой сердцевины.
— Как вы узнали меня? — продолжал спрашивать Кузнецов.
— Я видел листовки с вашим портретом.
Здесь, в сырой, заплесневелой хлевушке, парень с Урала Иван Кузьмин рассказал Александру Кузнецову, как попал в Лодзь.
— Человек я самый настоящий, советский. Таким хочу остаться и теперь, когда оказался в чужих местах, когда смерть грозит на каждом шагу.
— Запевка, парень, правильная, — перебил рассказ летчик. — Но как ты оказался здесь?
— Путь мой начался далеко. Из Сибири. Хотя сам я стопроцентный уралец.
Отслужив положенный срок в сибирском танковом полку, сержант Кузьмин возвратился на Урал. Бывалый механик-водитель, которого за усердие по службе перед увольнением в запас сфотографировали при развернутом знамени полка, неделю отдохнул с дороги и устроился на тракторный завод.
В молодости на все хватает времени. И Иван Кузьмин, работая на заводе, поступил в восьмой класс вечерней средней школы, а по выходным дням посещал секцию штангистов и на первых же состязаниях тяжелоатлетов завоевал звание заводского чемпиона.
В школе взрослых Иван повстречал крановщицу Марину Гурьянову, известную танцовщицу коллектива художественной самодеятельности, гибкую, как молодая лоза, с толстой черной косой до пояса, черноглазую, отчаянную и острую на язык. Ивану она понравилась с первого занятия, когда добровольно вызвалась определить члены предложения и части речи в нем.
Изрядно забывший грамматику русского языка, Иван Кузьмин во время перемены подошел к Марине.
— Разрешите к вам обратиться?
— Разрешаю, если разговор пойдет о деле, — ответила девушка.
— Вы сможете научить меня правильно разбирать предложения?
