— Ладно, хватит мозги полоскать. К чему все это? — оборвал речь Скипидарыча Деснин и попытался встать. Но вдруг всё поплыло перед глазами. Повсюду мелькали разноцветные пятна, кружочки, чёрточки, загогулинки. Голова раскалывалась. Деснин обхватил ее руками и, скорчившись, бухнулся на кровать. Скипидарыч замолк и пододвинул к кровати табуретку, на которой стояло ведро холодной воды.
— Окуни голову-то — полегчает.
Деснин привстал и сунул голову в ведро. Холод смягчил боль и изгнал остатки похмелья.
— Ну как — полегчало? — спросил Скипидарыч.
— Да полегчало, полегчало, — вяло пробормотал Деснин. Он уже и не рад был тому, что окончательно протрезвел. Дыра. Та невыносимая душевная пустота, что навалилась на него вчера в связи с известием о смерти Никодима, вновь давала себя знать.
«Ну скажи же ещё хоть чего-нибудь! «- мысленно умолял Скипидарыча Деснин. Вся эта болтовня как-то смягчала, заглушала требованье Дыры, появившейся вчера. Деснин хотел, хотя бы на мгновение, отодвинуть тот момент, когда Дыра заявит о себе в полную силу. Но Скипидарыч как назло молчал, уставившись невидящим взглядом в красный угол. В тишине ходики с кривым маятником тюкали словно по темечку, отчего голова совершенно раскалывалась. А Дыра всё явственнее зияла своей пустотой и уже с прежней силой требовала заполнить себя. Деснин с трудом подавлял этот странный зов.
— Вижу, не веришь мне, думаешь, я совсем с ума спятил, — наконец заговорил Скипидарыч.
— Да почему же? Просто…Не укладывается у меня все это в голове как-то, — Деснин и вправду на больную голову мало что разобрал из тирады Скипидарыча, но старался поддержать разговор, чтобы тот снова не умолк. — Чувствую, вроде как правду говоришь, но…
— Знаю, знаю — Никодиму противоречу, да? С его проповедью всепрощения и смирения. Но, пойми ты, Коля, время приспело, едрень фень. Бог был милостив, пока он был Бог-Спаситель. Сейчас же наступают времена, когда Бог становится Судьей. Не мир, но меч несет теперь он. Прямо так и сказал: «Я пришел дать не мир на земле, а напротив — разделение. Огонь Я пришел обрушить на землю, и как Я хочу, чтобы он уже разгорелся! И кто не берет свой крест и не следует за Мной, не достоин Меня. Кто не со Мной, тот против Меня».
— Никодим это по-другому разъяснял, — возразил Деснин.
— Да, но только его слова были для другого времени, а сейчас все не так, все изменилось. Я ж говорю — капитализм. А поскольку капиталистическая система есть самая антихристианская, то и нормы христианской морали при ней не действуют. Христос жалел людей, но бесов не щадил.
