Елене Сергеевне казалось, что она очень глубоко проникла в настроение этих ребят. Да! Надо им помочь… с гневом и любовью надо — прав Валентин Петрович.
Едва Елена Сергеевна вступила на свежевымытый пол побеленного коридора, как навстречу от тумбочки поднялась старушка.
— Вам кого, барышня? — спросила она, подозрительно осматривая цветастое платье гостьи.
— Мне коменданта. Я из газеты.
— Дарья Васильевна, вас, — крикнула старушка в глубь коридора.
Не успела Елена Сергеевна удивиться, как перед ней появилась полная, красивая женщина с горячими черными глазами, чернобровая, яркогубая, удивительно напоминающая шолоховскую Аксинью. Елена Сергеевна даже ощутила зависть к этой женственной привлекательности и сейчас же подумала о том, что не место такому коменданту в мужском общежитии.
Они прошли в комнатушку.
С каким-то скрытым злорадством Елена Сергеевна сообщила о жалобе на непорядок в общежитии.
— Все верно, — подтвердила Дарья Васильевна и легко подняла свое большое, крепкое тело. — Пойдемте. Я вам еще покажу… Пойдемте, пойдемте! — повторила она, видя недоумение гостьи.
В светлой комнате стояли в ряд три кровати, заправленные потрепанными грубошерстными одеялами. В углу возвышался неуклюжий шкаф. Ближе к двери стоял стол, накрытый клеенкой и окруженный тремя табуретками. В графине на столе от шагов вошедших закачалась вода.
— Скудно! — бросила Елена Сергеевна, сердясь на эту женщину и не понимая, почему она с такой радостью выставляет недостатки.
— Это что! Вы сюда поглядите.
На побеленном потолке расползлись отвратительные желтоватые подтеки.
— Так в чем же дело? — воскликнула Елена Сергеевна.
— Вы садитесь, — предложила Дарья Васильевна, указывая на табурет. — Поговорим по порядку.
Елене Сергеевне стало стыдно. И чего, действительно, раскричалась? Надо же сначала разобраться… Она села и положила перед собой красную нарядную сумочку.
— Вы не поверите, как нам трудно… Вот занавески, — Дарья Васильевна ткнула рукой в сторону окна. — Свои из дому принесла. В других-то комнатах нашим парням знакомые девчата пошили. А тут самые молоденькие — недавно из ремесленного — живут… Ну, вот… Я доходила аж до этого… из отделения. Буркин есть такой. Известки, правда, дал. К маю мы побелили, а дожди пошли — и вот оно. Опять бели. А крышу крыть Буркин не хочет… Этот барак, говорит, сносу подлежит. Денег не отпускает, в управлении, говорит, не дают. А мне до управления куда ж…
Елена Сергеевна смотрела на возмущенную женщину и все больше чувствовала себя виноватой.
