Я, разумеется, тотчас же оборвал рассказ, а капитан зашел так далеко в своей невежливости, что шепнул на ухо соседу:
— Клянусь Магометом! Таких бурь вовсе не бывает.
Ну, он был глупый язычник, однако кара явилась немедленно.
Когда мы улеглись по койкам, дул довольно свежий южный ветер при звездном небе. Но едва успели мы задремать, как нас разбудила жуткая качка. Корабль бросало то вправо, то влево, потому что очень сильный ветер с удивительно четким чередованием дул каждые три минуты с запада и затем вдруг ровно три минуты с востока. А на рассвете налетел сильный, жестокий шторм с севера.
Корабль страшно трещал; главная мачта, которую раскачало за ночь, обрушилась за борт и при своем падении, к несчастью, вдребезги разбила компас! Ну, а плаванье без компаса — это все равно, как если бы путнику завязали глаза в лесу и пустили со словами: «Отыщи верный путь к твоей цели!». Небо целые месяцы было затянуто густыми тучами, и, гоняясь по морю, мы готовы были думать, что нас засадили в темный мешок.
Буря бушевала целый месяц. Днем стояли мутные сумерки, а ночью было темно, хоть глаз выколи. В течение тринадцати недель мы ни разу не видели ни солнца, ни луны, ни звезд. Все наши мачты были сорваны одна за другой, и наш остов, лишенный мачт и руля, падал с гребня одной волны вниз, чтобы затем взметнуться на вершину следующей волны.
Наконец наступило безветрие, но море было так взбудоражено бурей, что волновалось еще не одну неделю, и наш остов медленно уносило в одном и том же направлении, но никто из нас так и не мог определить, куда именно. И вот, как раз в тот момент, когда были съедены последние запасы, небо прояснилось. Легкий зефир обвевал нас теплом, несшим совершенно особый аромат. Все жадно вдыхали его и освежались этим своеобразным запахом, отдаленно напоминавшим померанцы.
Вдруг мне показалось, что я узнаю этот аромат. Однако, не будучи еще совершенно уверен, я пробормотал себе под нос:
— Это пахнет как будто жареным мясом и гаванскими сигарами?..
И действительно, через несколько дней мы пристали к Гаване. Вот откуда шел сигарный аромат!
Когда я на следующий день рассказывал табачным плантаторам, с драгоценной гаванской сигарой во рту, кое-что из моих приключений и особенно то, что пережил за последнее время, среди моих слушателей поднялся громкий смех; некоторые из них начали кататься колесом, другие встали от удивления с ног на голову, а остальные, почесывая в затылке, ворчали:
