Примерно неделю спустя мы перевалили через египетскую границу; тут над нами вдруг разразилась буря, чуть не оторвавшая нас вместе с нашими верблюдами от земли. По одну сторону дороги стояло семь ветряных мельниц, крылья которых вертелись с такой быстротой, как веретено в руках самой проворной пряхи, а справа от дороги стоял толстяк, зажимавший указательным пальцем свою правую ноздрю…
Как только он увидел, что мы едва можем бороться с вихрем, он повернулся к нам лицом и почтительно снял перед нами шляпу. Моментально наступило полнейшее безветрие, и все семь мельниц тут же замерли.
— Что такое? — воскликнул я, вне себя от изумления. — Черт сидит в тебе, или ты сам и есть черт?
— Извините, ваше превосходительство, — ответил толстяк. — Я делаю слабенький ветерок для моего хозяина, мельника, а чтобы не сорвать с места мельницы, мне пришлось зажать одну ноздрю…
— Вот как? А какую плату получаешь ты от своего хозяина?
Он назвал небольшую сумму, и тогда я сказал:
— Ну, я дам тебе ровно в десять раз больше! — И этот пятый также поступил ко мне на службу.
Так мы прибыли в Каир, и в четырехнедельный срок я благополучно уладил свои дела, добившись даже больше того, чего желал и на что надеялся турецкий султан. Это произвело чрезвычайно сильное впечатление на западноевропейские державы, и мне очень жаль, что я не смею сообщить вам более подробные сведения.
Счастливо доведя до конца переговоры, я отпустил всю свою свиту и послал ее в Константинополь с депешами к султану, оставив при себе только пятерых новых слуг, а сам решил предпринять для собственного удовольствия поездку по Нилу в качестве частной персоны.
Опасная поездка по Нилу. Мюнхгаузен несколько недель живет на миндальном дереве, бьется об заклад с султаном, выигрывает заклад и вместе с ним — сокровищницу султана. Раскаяние султана и тщетная погоня за Мюнхгаузеном.
— В Каире я ни с кем не обмолвился ни словом о задуманной мной поездке по Нилу, о которой я упомянул в последний раз, господа, друзья и товарищи, иначе меня, наверное, предупредили бы о том, что в это время ежегодно Нил, разливаясь, выходит из берегов. Нанятые лодочники, убедившись лишь в том, что взятой провизии хватит нам всем надолго, также ничего не сказали о стихии. Мы тронулись в путь, и несколько дней все шло прекрасно.
На четвертый или пятый день я заметил, что воды Нила приняли странный красноватый цвет и стали выступать из берегов.
Спустя еще один день Нил настолько вздулся, что не успело солнце закатиться, как вода залила землю и справа, и слева от нас на целые мили… Часом позже наша барка наскочила на какой-то предмет, который мы приняли в темноте за плетень или фашину. Мы засели основательно и решили спокойно ждать до следующего утра. На рассвете мы увидели, что окружены совершенно спелыми миндальными превосходными орехами, которых оказалось невероятное количество, и это представляло немалую удачу для нас.
