Коснувшись справочников, стоит упомянуть бум рудознатцев. За нахождение месторождений чего угодно, с описанием мест и объемов, а также за предоставленные образцы — назначались премии, доходящие до 500 рублей. Несмотря на то, что столь большие премии выдавались всего пару раз, а обычные, средние премии не превышали 100 рублей — половина мужского населения страны рыскало по окрестностям и собирало камни. Большую часть таких «сборщиков» пороли кнутом за пустышки, но энтузиазм «быстрого заработка» это не остужало, разве что заставляло учиться у бывалых рудознатцев и осваивать новые уменья — «чиркнуть по камню, на излом его глянуть, на язык попробовать, взвесить, да в мерный стакан с водой опустить…».
Попадались среди пустышек и жемчужины, в том числе непонятные. Такие образцы отправляли в московскую и петербургскую академии, где лотками с образцами быстро заваливали все имеющиеся подвалы и подсобки. Лаборатории академий испытывали образцы уже со всей полнотой алхимии, свойственной этому времени. Технологию спектроскопа решил придержать до времен основания академии в вице-империи, посему определение новых проб напоминало шаманство. Образцы калили, купали в кислотах и щелочах, нюхали результаты. Мне порой давали глянуть на выводы, но сие было практически бесполезно, так как всю свою жизнь был знаком только с уже готовыми чистыми металлами, сплавами или реактивами, имеющими сертификаты, в которых прописывалось чего и сколько туда намешали. Узнать элемент в его природном минерале для меня являлось чрезмерной задачей.
Хотя, некоторые зарубки для себя сделал и тут. Например, прислали с Урала образцы красного свинца. То, что это свинец лаборатории выяснили путем выплавления, но оставшийся королек упорно сопротивлялся плавлению даже водородной горелкой. Моей первой мыслью было — «неужели опять на вольфрам напоролись». Раньше подобные реакции давала «волчья пена», которую снимали с олова при его выплавке, и на которую подумал аналогично. Возможно, конечно, что неизвестный металл один и тот же, просто в разных ипостасях. Но если на «волчью пену» навесил ярлык «вольфрам» сразу, как услышал ее название по-немецки «Wolf Rahm», то новый металл заметно отличался, в том числе и цветом минерала. Это все, понятно, не показатель. Но ближайшим вольфраму по тугоплавкости металлом, известным мне, являлся хром, вот и был на королек от «красного свинца» навешен этот ярлык, да простят меня потомки, если ошибся.
