— Будет так! — гаркнули люди племени.
Точно так же Гирр скрепил союз Аза, Фрута и Виля с избранными девушками. Лучший следопыт и разведчик Аз взял себе женщиной Кит — дочь Гирра и Лани. Затем сын Агу обратился к Авве:
— Мудрейшая из матерей рода, одели мясом всех по заслугам и обычаям предков.
Скоро смолкли все разговоры, люди двигали могучими челюстями, рвали мясо крепкими зубами и глотали, почти не разжевывая, их руки, губы и даже щеки лоснились от жира, за их спинами ждали подачек собаки. Сидя на плоском камне рядом с Аввой, Гирр съел поджаренное на углях сердце тура, о чем-то тихо переговорил со старейшей матерью матерей и направился в хижину. Лань тотчас вскочила и последовала за своим мужчиной. Авва поднялась с плоского камня, вскинула руку. Люди перестали жевать, ждали, что она скажет.
— Великий вождь лесного племени, сын мудрой Агу, должен лежать и набираться сил, чтобы одолеть рану, — чеканя слова, говорила Авва. — По воле Гирра вождем пока будет лучший охотник племени, молодой тигр Грун…
Гирр, входя в хижину, слышал слова мудрой Аввы. «Пускай привыкает, тигренок», — подумал он и улыбнулся. На душе великого вождя было чисто и безоблачно, как в осеннем небе. Великий вождь Гирр — сын Агу — был спокоен за судьбу племени, за судьбу туров, он знал, что начатое им дело будет продолжено.
— Слава духам, — прошептал он.
Глава восьмая
БОЛЬШОЙ ОГОНЬ
1
Лето, вначале сырое и холодное, перевалив середину, стало сухим и жарким. С утра до позднего вечера добела раскаленное солнце неторопливо плыло по голубому простору неба и дышало палящим зноем. Вода в Синей реке заметно убыла и сделалась теплой, будто ее нагрели в большой глиняной посудине на родовом кострище. Ручьи обмелели, и Гирр думал, как поить стадо, если они высохнут совсем. А жара с каждым днем все сильнее сушила землю, к полудню накаляя ее так, что она обжигала подошвы ног. Когда бог огня, бог богов и духов проходил половину дневного пути, он каждый раз, казалось, останавливался над поселением лесного племени и долго стоял на одном месте, выдыхая лавину раскаленного воздуха. Все живое замирало вокруг под обжигающим дыханием великого бога, не смея шелохнуться. Деревья и травы покорно склоняли головы, звери и птицы припадали к земле или стволам деревьев, мелкие зверушки забирались в норы, рыбы опускались в омуты, к истокам холодных донных ключей.
Люди лесного племени сначала радовались долгожданному теплу, а теперь прятались в тени хижин и прибрежных зарослей или ложились на отмелях в воду, пережидая особо жаркие часы. Только кузнечики сверлили воздух скрипучей музыкой, прославляя бога богов, да змеи и ящерицы выползали на каменные плиты и валежины понежить холодное тело в жаркой истоме.
