Надо было срочно принимать какие-то меры защиты, и единственное, что я смог придумать - это вызвать духа-охранителя. Все остальные возможности, в том числе и радикальное средство - обратный оговор - были мне недоступны из-за полной невозможности достать все необходимые компоненты для приготовления заговорных составов или из-за незнания так и оставшегося зашифрованным заклятия. Да и сам вызов духа-охранителя, по правде говоря, был бы мне совершенно недоступен, если бы не одна хитрость - так называемая "магия представления". Не знаю, приходило ли в голову кому-нибудь из чернокнижников воспользоваться этой магией так, как это сделал я, но если такое и случалось, Аггронус об этом не упоминал. Да и сам я, не будь ситуация столь тревожной, вряд ли додумался бы до такого вот применения магии представления. Просто теперь я не видел другого выхода.
Дело в том, что в числе ингредиентов, необходимых для проведения действа по вызову духа-охранителя - достаточно экзотических, но, в основном, вполне доступных и сегодня - значился клок рыжих, обязательно рыжих волос из хвоста единорога. Если я мог правдами и неправдами добыть все остальное, то шерсть из хвоста единорога была совершенно недоступна, ибо единорог - зверь фантастический, в природе не встречающийся. Не прочитай я в книге Аггронуса о магии представления, у меня просто-напросто опустились бы руки.
Единорога я соорудил из старого воротника, кое-как скрепив его булавками и приделав вместо рога шариковую ручку. Комната был наполнена тянущимся с кухни дымом - я только-только потушил начавшийся было там пожар - в прихожей оставалась не вытертая с утра лужа после того, как прорвало трубу в ванной, и я очень спешил, опасаясь, что вот-вот произойдет еще что-нибудь похуже. Но я понимал, что главное - это не перепутать слова заклятия. Повторной попытки у меня, возможно, уже не было бы. Видимо, мне это удалось - я сужу по результату. Заклятие было слабенькое, хватило его всего на пару секунд, но клок шерсти из хвоста ожившего вдруг единорога я вырвать сумел. Эта тварь, правда, в долгу не осталась и успела изрядно боднуть меня в бровь, но тогда мне было не до таких мелочей.
Когда я произносил третье заклятие по вызову духа-охранителя, на кухне что-то рвануло, и это чуть не испортило все дело. Но отвлекаться я не стал. Я раскалил в пламени свечи золотое кольцо и прожег им кожу лягушки, натянутую на череп бабуина. В тот же момент погас свет, в углу что-то вспыхнуло, повалил густой дым, и, падая на пол, я думал, что это конец.
