крупнейшей русской иллюстрированной летописью, хранившейся в Оружейном приказе. В 1671 г. для свода было сделано особое «логалище», а уже весной 1677 г. указом царя Федора Алексеевича рукопись была тщательно реставрирована. В 1679 и 1680 гг. новые царские и царевнины палаты расписывались «притчами» по образцам иллюстраций свода. Работы выполнялись Карпом Золотаревым, Салтановым, Безминым и Энглесом. Молодой царь сумел даже возвратить часть листов, изъятую из рукописи свода патриархом Никоном, и перед смертью имел полный памятник в «комнате-книгохранилище», но при его преемниках драгоценные листы были почти целиком растащены.[70]
Сумел Федор Алексеевич оценить и переводы, выполненные под руководством А. С. Матвеева в Посольском приказе, особенно «Хрисмологион» и «Василиологион», развивающие концепцию последовательной смены четырех монархий и толкующие о причинах возвышения и падения царств в зависимости от качеств государей. В его личной библиотеке, которая, к сожалению, описана была только после смерти государя (275 книг),[71] наряду с упомянутыми сочинениями, русскими летописями, Степенной книгой, хронографами и «историями», были киевский «Синопсис», исторические труды знаменитого Матвея Стрыйковского и других западных авторов (на латинском и польском языках), оказавших значительное влияние на формирование новых представлений о тематике, задачах, методологии и приемах историографии, о самом ее значении. Федор Алексеевич пришел к выводу, что «народ российский исстари наипаче склонен был к воинским делам и оружию, нежели к свободным учениям, и для того лишен был учения исторического», а его «повести и летописцы» были «несовершенным описанием и не по обычаю историческому; притом и не согласуются между собою вовсе те летописцы».
Царь указал «собрать во единой исторической книге» сведения о происхождении славян и Руси и описать «потом по чину и по векам до сих времен — что учинилось в Российских государствах». Оценивать достоверность материалов государь предлагал по европейскому «обычаю историографов», опирающемуся на античную традицию (в этой связи упоминаются Геродот, Фукидид, Аристотель, Платон, Дионисий Геликарнасский, Полибий, Цицерон, Тацит, Василий Македонянин и др.). Было заявлено, «что во всех народах, что есть на свете, книги и истории своего государства — и начала, и предки их, и произведение — есть, от разных историков писаны и в типографии преданы; только московский народ и российский историю общую от начала своего не сложили, и не издано!»
