— Послухаем!
— Эх! Орел Семен Михалыч!
— Што ему! За бугром небось корпус стоит!
Буденный и Зявкин поднялись на трибуну. Командарм обвел взглядом лица.
— Здорово, станичники! — голос его, привычный к командам, звучал зычно. — Слышно меня?
— Давай крой, слышно! — ответила толпа.
— Тут кто-то про корпус сказал, — Буденный поискал глазами в толпе. — Ты, что ли? Нет с нами корпуса, и никого нет. Вон ваши пятеро скачут, приотстали.
На дороге показались возвращавшиеся из Ростова делегаты.
— Мутят вам головы, станичники, мы уже отвоевались, буржуев за море выкинули, а с вами, хлеборобами, чего нам воевать? Верно говорю: мутят вас, пора уж хлеб убирать, а вы воевать собрались? Полковника Назарова ждете? Нету никакого Назарова в природе. Вот товарищ Зявкин не даст соврать. Подбил вас на это дело бывший городовой из Царицына. Он полковника вашего убил в прошлом году на Маныче и документы его взял…
Толпа зашумела. Справа от трибуны закипела какая-то свалка, кинули на землю человека, сомкнулась над ним толпа и расступилась. Осталось лежать распростертое тело.
— Прапорщика Ремизова кончили! — крикнул кто-то. — Стрелять хотел!
— Генерал Ухтомский сам подписал приказ, — продолжал Буденный. — Он человек военный, понял: ничего не выйдет. Конная армия в Ростове, а против нее кто устоит? Есть тут мои конармейцы?
— Есть! — ответил с площади недружный хор голосов.
— Вот пусть ваш делегат скажет!
На трибуну поднялся пожилой казак.
— Верно Буденный говорит, станичники, нету никакого полковника, а есть городовой. Я ему в рожу плюнул. А генерала Ухтомского мы сами видели, складайте, говорит, казаки, оружие во избежание дальнейшего кровопролития.
Казак надел фуражку и, махнув рукой, сошел с трибуны.
— Слушай меня, — голос Буденного гремел как перед атакой. — Бросай оружие здесь! — Он указал на небольшое пространство перед трибуной. — Расходись по домам!
В тишине звякнула первая винтовка об утрамбованную землю, за ней вторая, и разом зашумела площадь.
Летели на землю карабины, наганы, гранаты, пулеметные ленты, подсумки с патронами. В разных местах площади обезоруживали сопротивлявшихся офицеров.
Буденный и Зявкин сошли в самую гущу толпы:
— Ну что, станичники, — сказал, улыбаясь, командарм, — мы ведь в гости к вам приехали, забыли вы в своих камышах, как на Дону гостей встречают?
И впервые за все два дня дружным хохотом, от которого сходит с сердца тяжесть, ответила толпа этой немудрой шутке.
