Поглядели джатачники на золу священного костра, на кобыз, на одеяние шаманье и глазами вздохнули:
— Бисмилля!..
Сказал самый старый, самый смелый, у которого борода — аршин бязи:
— Трудно!.. Бить русские будут, одного до десяти смертей бить.
— Трудно, — подтвердили джатачники. — Русские бьют сильно!
— Сильно, — сказал самый старый, — я только коней воровал — как били! А за богов — может, моего умершего отца бить будут… Они хитрые.
— Они хитрые!..
Замолчали.
От дыханья перегородка трепещется, жестяные сундуки запотели, зола отяжелела — горько дышат киргизы.
Снял кафтан Апо, снял куйлек-рубаху — тело показалось — темное, морщинистое, как осенняя земля.
Сказал:
— Пойду на священный камень Копай, с камня того — в озеро. Умру. Десять ли киргизов жалеть, когда умрут все, как комары в дыму?..
Отвечали джатачники, чембары подтягивая:
— Поедем, украдем богов.
— Поедем, — отвечал самый старый.
Спят самогонным угарным сном крыши Талицы. И небо над крышами спит — самогонно-синее сквозь облака, как голый мужик, в разорванных лохмотьях.
Сторожка церковная заперта — сторож на рыбалке.
Нет, ломать дверей не надо. Воровать всегда через окно надо — так старики воровали, так ведется.
Сказал Апо:
— Завешивай кошмой окно, жми.
Забили мокрой кошмой оконный лист, наставили бревно, нажали. Вместе с кошмой зыкнула решетка и стекла — на пол.
Полыхнулись сонно в колокольне, тикнули колокола — голуби…
Сказал Апо:
— Не хочут боги идти. Прижились.
Самый старый сказал:
— Скот тоже не хочет, когда воруешь. Привыкает.
Трое джигитов, молодых и тонких, как камыш, пролезли в окно. Шаман на окне лежал на переломанных решетках. Горячим, парным голосом шептал:
— Которые покрупнее, тех богов… У стены которые. Калистраткиных богов, они драться любят.
Подавали в окно тихо звякающие доски. Шлепали половицы. Пахло из церкви смолами. Вздохнул Апо:
— Где бы травы такой достать? Хорошая трава. Может, на эту траву и старые боги вернулись…
И тут вспомнил, затрясся на подоконнике:
— Бубен ищите бубен…
Бросились джигиты по углам искать бубен, а никто не знает, какой у русских бубен…
Принес один ковш, большой и тяжелый.
— Ладно, — сказал Апо. — Клади богов в мешки, поедем к священному камню Копай…
В ауле, в становище байговом, в белокошемной и широкой, как казачьи стога, юрте бая Тертеня пьют кумыс русские офицеры.
Подбежал мальчик, у куч кизяка встретил шамана.
— В ауле русские чиновники с золотыми тарелками на плечах…
Сказал Апо:
— Собирайте народ. Дайте русским чиновникам мяса и кумыса и хорошего рассказчика — русские любят слушать.
