Он спрыгнул с утрамбованного снежного вала на лед и с наслаждением канул в беспорядочную, веселую суету катка.
Митька неплохо стоял на коньках. У него были канадки. Остро отточенные, с закругленными лезвиями, они были незаменимы на таком катке.
Конечно, на бегашах можно было бегать быстрее, зато канадки позволяли молниеносно маневрировать, кружиться, сновать в разные стороны перед самым носом шарахающихся от неожиданности конькобежцев.
По юркости с ними могли сравниться только коньки для фигурного катания, но зато на канадках бегалось гораздо быстрее.
Постепенно Митька вошел в общий ритм, и то, что казалось со стороны, со снежного бруствера беспорядочной, хаотичной беготней, оказалось четким, будто его направляли опытные регулировщики, движением. Все кружились слева направо, и для того, чтобы двигаться против течения, надо было пустить в ход всю свою ловкость и умение.
Когда Митька увидел Серегу и бросился к нему наперерез движению, его тут же сшибли с ног и он довольно чувствительно приложился ко льду спиной.
Но Митька тут же вскочил и, стремительно лавируя в толпе, догнал его.
— А ты знаешь, здесь Таня катается, и Надя, и даже Пузо! — крикнул Серега. — Только что тут были, а потом мы потерялись.
Митька резко остановился, вгляделся в толпу и тут же на него налетел какой-то толстый дядька с пестрым шарфом на шее.
Дядька неловко замахал руками и шлепнулся задом на лед.
Из-за музыки и шума Митька не услышал его слов, но увидел перекошенное от гнева лицо и часто открывающийся рот.
Дядька погрозил ему кулаком, и Митька решил удрать от греха подальше. Он резко вильнул в сторону и затерялся в толпе.
И тут он увидел Таню.
Сперва он увидел только ее — высокую, тоненькую, в голубом мохнатом свитере и такой же шапочке с помпоном. Потом заметил, что она не одна, а с Надей Королевой. Он приостановился, раздумывая, что делать, и тут увидел чуть в стороне Таську Пузакову.
В красной нейлоновой курточке, в красной же шапочке с помпоном и узких брюках, она показалась ему даже красивой.
В первый раз он видел Пузо на катке и с изумлением заметил, что она на коньках для фигурного катания и держится на них очень хорошо.
Она была одна, и Митька вдруг пожалел эту болтушку — вот ведь, даже кататься с ней никто не хочет.
Но когда он всмотрелся, то разглядел, что ее преследуют два каких-то больших парня.
Парни были уже взрослые, по виду, класса из восьмого-девятого.
Они были в одинаковых кроличьих шапках-ушанках, в свитерах с оленями.
