- Навсегда свободен? - измученно усмехнулся Власовский.
- Подчеркиваю особо, господин, полковник: навсегда. Мы, как вам известно, свои обещания выполняем неукоснительно, и по форме, и по духу. Вы знаете, почему мы позволяем себе такую роскошь.
- Закон вам не писан, вот и позволяете - проговорил Власовский.
- Закон изустный - тоже закон - сказал Гость. - Только блюдут его крепче писаного. Ибо справедливость выше закона, милость выше справедливости, любовь выше милости, а охранение государственной безопасности выше любви.
Он подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы.
Петербургское шоссе проходило под окнами ресторана, разделяя Петровский парк и Ходынское поле. Именно в этом месте бесконечный людской поток, сгущавшийся в глубинах Москвы, начинал терять силу. До буфетов и площади гулянья отсюда уже было рукой подать. Достигнув этого места, люди будто успокаивались - расходились по полю, садились на землю, или, если они приезжали издалека, выпрягали из телег и стреноживали лошадей, раскладывали костры для чая. Из окон ресторана поле с его бесчисленными кострами могло бы показаться отражением звездного неба, если бы майская ночь не была такой светлой. Солнце, давно уже севшее за Всесвятской рощей, оставило белое зарево на краю небосклона, и было ясно, что темнее здесь не станет.
- Вот не думал, полковник, что в Москве тоже случаются белые ночи - проговорил Гость. - Ну да ладно. Смею надеяться, вы наше предложение приняли. Или я не прав? Александр Александрович? - Гость отвернулся от окна и взглянул на Власовского.
- Ваша воля - процедил Власовский.
- Вот и отлично. Больше жизни, mon colonel![22] Пятьдесят четыре года - еще не старость, тем более, человек вы небедный, да и собой мужчина видный... Ах да! Забыл! Ну, да ладно!
Полковник злобно засопел, но промолчал.
Гость достал часы, открыл крышечку и вздохнул:
- Ваше превосходительство! Мы же договорились: не больше, но и не меньше! Вам где сейчас быть полагается?
- В Императорском Большом театре - ответил полковник. - На парадном спектакле для августейших особ с гостями. Балет "Волшебная жемчужина".
- Вот и поезжайте в Большой театр! - капризно сказал Гость, снова отворачиваясь к окну. - О благочинии народного праздника вы уже позаботились, все приказания раздали и больше вам тут делать нечего-с. В Москву, ваше превосходительство! В антракте для меня пирожное возьмите... Знаете... как я люблю. Сухое... С кремом не надо, усы марает, но чтоб ананаса кусок сверху лежал. Большой. И пусть шоколадом польют нескудно. Не все же вашим мазочкам оставлять...
