Психология мужества | страница 50
Александр Ярославин Невский (1221–1263 гг.)
князь Новгородский, великий князь Владимирский
Св. благоверный великий князь Александр (Невский)
Вот тут-то и поставил Господь двадцатилетнего князя Александра Ярославича на защиту родных рубежей, словно нового Константина, от честных хоругвей которого как от огня бежали рыцари в рогатых шлемах. Первый поход организовал шведский король, послав зятя своего ярла Биргера с сильным войском в землю Новгородскую. На Неве в устье реки Ижоры князь Александр с небольшой дружиной атаковал шведов и разбил их наголову. Никаких военных хитростей он не придумывал. Но он знал: «Бог не в силе, а в правде». Перед битвою, будучи в Старой Ладоге, он молился в храме Святого Георгия Победоносца, а прибыв на место, получил известие о чудесном видении: о явившейся в водах Финского залива ладье с двумя лучезарными витязями в ризах червлёных, очень похожих на братьев, Святых страстотерпцев Бориса и Глеба, как они обычно изображались на иконах. И один из них сказал другому: «Брат Глеб, вели грести скорее, да поможем сроднику нашему Александру».
Битва началась в день памяти Святого князя Владимира и длилась до ночи. По словам летописца, в дружине Александра было множество храбрых мужей, «якоже древле у Давида царя», и сердца их были, «аки сердца львов». Один из них, Гаврила Олексич, ворвался в шведскую шнеку (корабль) и перебил там всех вместе с их воеводой и бискупом (епископом) латинским; Яша Половчанин мечём опрокинул целый полк неприятельский; Миша Новгородец (с товарищами) бросился пешим в море и потопил три шнеки со шведами. Летопись Невской битвы читается, словно былина об Илье Муромце. Современникам не верилось в случившееся. Увидев берег Ижоры, усеянный неприятельскими трупами, новгородцы сказали так: «Полки Александра там не были и не могли пройти туда, но Силы Небесные избивали там шведов» (Лаврентьевская летопись).
Сравнение Александра Невского с древним царём-пророком Давидом у летописца не случайно. Избранник Божий Давид в юности был пастушком. Защищая овец своих, он смело бросался на волков и даже львов душил голыми руками. Это о нём и о таких, как он, Христос сказал: «Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец; А наемник, не пастырь, … видит приходящего волка и оставляет овец и бежит» (Ин. 10, 11–12). Давид и Александр — пастыри добрые, готовые на всё за своих овец. Потому и даровал им Бог силу на одоление неодолимого. И как юноша Давид, не будучи ещё воином, без доспехов одним камешком из пращи сразил великана Голиафа, поносившего народ Божий, так и молодой князь Александр копьём «возложил печать на лице» Биргера в личном поединке. Но и это ещё не всё. Разбитые Русскими шведы бежали к своим кораблям, и вскоре были потоплены в море сильным штормом, довершившим суд Божий над завоевателями.
