Там... | страница 34
Картина, отчетливо видимая до мельчайшей черточки, была неподвижна.
На этом загадочном, но прекрасном видении инкарнация по имени Шин Вада прекратила свое плотское существование.
1.5
Картина пятая
Влад Гурко
Влад не удержался, фыркнул, потому что у поддатой тетеньки локоть съехал со стойки и Анна Васильевна (это она сама сказала, что ее так зовут) чуть не приложилась подбородком.
Вдруг над склоненной головой преподши взметнулось подобие светозарного нимба, от которого бармен разом ослеп и оглох.
За долю секунды, понадобившуюся взрывной волне, чтобы достичь стойки и превратить его в кровавый студень, Влад успел оторопело и по инерции как-то весело подумать: «Неужто ку-ку? Чего вдруг?»
Ку-ку, Владик, ку-ку. Оно, родимое.
1.6
Картина шестая
Анна
Ну а доктор исторических наук и без пяти минут завкафедрой Анна Васильевна умерла, как сказали бы ее студенты, в полных непонятках.
Во-первых, потому что рассудок этой женщины был одурманен алкоголем, а во-вторых, она же сидела к взрыву спиной.
1.7
Картина седьмая
Гражина
Еще больше повезло молодой матери. Последнее мгновение ее жизни было поистине удивительным.
Гражина смотрела на своего Юлюкаса. Напившись молока, малыш задремывал, клевал носиком. Мать не хотела, чтобы он уснул. Скоро идти на посадку, проснется, будет плакать. Пусть бы продержался до самолетного кресла. Поэтому она держала его перед собой на вытянутых руках, приговаривая «кач-кач», а сама думала: ангел, ну просто ангел, только без крыльев.
И вдруг произошло чудо. Сделалось совсем тихо. Джулиан вырвался из ладоней матери и полетел.
Что было дальше, Гражина, благодарение Деве Марии, не видела.
Так, изумленным вздохом, все и оборвалось.
1.8
Картина восьмая
Джулиан
Когда Джулиана вырвало из маминых рук и подкинуло в воздух, он решил, что это новая веселая игра. Да еще все вокруг озарилось ярким праздничным светом.
Мальчик хотел заорать от восторга, но сияние было слишком уж жарким. Оно заняло собою весь мир, и маленький огонек, который был Джулианом, погас, задутый испепеляющим смерчем.
1.9
Картина девятая
Колыванов
Цапни, цапни его, со злорадством думал Колыванов. Сбесившаяся служебная собака это чэпэ. Вышибут кинолога с работы к едрене фене, в лучшем случае. Если бритиш за своего покусанного батлера на аэропорт в суд по…
Эту мысль Колыванов не додумал. Ее сменила другая, очень коротенькая: кранты! Именно данный термин точней всего передал суть произошедшего.
Старшему контролеру конкретно настали кранты.