Стас перечитал несколько раз. Все достало. Нет, не так. Вот так: все ДОСТАЛО. А ведь он когда-то любил ее. И сейчас, несмотря ни на что, любит.
Господи, о чем он думает? Да пошла она!
Стас сорвал бумагу с зеркала и увидел свое отражение. Оно ему не понравилось. Впрочем, оно ему давно уже перестало нравиться. Особенно взгляд.
Он бросил обрывки бумаги и вышел.
Сейчас — к матери. В первую очередь, надо съездить в больницу к матери. Потом забрать машину Ромки. А дальше посмотрим.
* * *
Группа захвата прибыла к дому Егорова на личной «десятке» Федорова.
Старый дом состоял из двух больших корпусов, соединенных арочными переходами, с многочисленными лестницами и длинными коридорами. Планировка крайне запутанная, таблички с номерами квартир отсутствовали. Можно было целый час бродить, и не отыскать нужный адрес. Но Серегин вспомнил, что уже как-то здесь бывал и, со второй попытки, завел группу в нужный подъезд.
Пока они топтались перед домом и пытались определить, в каком крыле расположена квартира тюремного опера, во двор заехала еще одна машина, в которой сидели двое мужчин. Им тоже был нужен Егоров.
— Ну-ка, притормози, — велел пассажир, первым заметивший конкурентов. — Смотри!
Теперь и водитель обратил на них внимание.
— Опоздали, — выдохнул он.
Двор был большим, машины разделяла почти сотня метров. Группа захвата не замечала, что сама стала объектом пристального внимания.
— Нет, это они раньше успели, — зло усмехнулся пассажир, навинчивая на ствол пистолета глушитель.
— Ты чего, это ж менты?!
— Вот и иди за них на пожизненку, — пассажир привычным движением передернул затвор «макарова».
Группа скрылась в подъезде.
— Подъезжай ближе, — сказал пассажир, поправляя свою потертую кепку.
— Может…
— Не может. Нам терять нечего.
Паша поднимался по лестнице первым и напевал:
— Куда идем мы с Пятачком — большой, большой секрет. И не расскажем мы о нем, о, да, о, да, о… Нет?
«Нет» относилось к номеру квартиры. Квартира была не та, которую они рассчитывали здесь найти, не егоровская. Как же так? Вот пятьдесят седьмая и пятьдесят девятая, но между ними — почему-то шестьдесят третья. А где же номер пятьдесят восемь? В старых домах, конечно, всякая путаница случается. Но даже в путанице должна иметься система.
— Как он замаскировался, — покачал головой Паша. — Знал, наверное, что мы придем. Перевесил таблички. Куда дальше? Туда?
Федоров неуверенно кивнул. Чем дальше, тем меньше ему нравилась их затея. Он представил, как они прошляются тут до вечера, но ни Егорова, ни хотя бы его чертовой квартиры так и не смогут сыскать, и как он будет объяснять это Виноградову. Глупость, конечно, такого никак быть не может. Но представилось очень явственно.
