— Я вот что думаю: уехать тебе надо. На Камчатку. У меня там ребята хорошие есть. Оленинки поешь, тюленя бить научишься.
— А дело, суд, показания мои?
— Не знаю. Пока не знаю, Миша. Может, и не будет ничего. Может, оправдают всех, а тебя посадят. Может, наоборот. Может, вместе сидеть будем. Уехать тебе надо.
— Можно сигаретку?
— Да, бери, конечно.
Краснов закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, сказал:
— Да не поеду я! Все равно поймают. Лучше с вами.
— Миш, ты никому ничего не должен.
— Должен. Себе.
— То же мне, народоволец нашелся. Грохнут тебя или посадят.
— Слушай, — Миша усмехнулся, — между прочим, из нас двоих я — не в розыске. Давай, я тебя спрячу? На севере много укромных мест.
Шилов покачал головой:
— На север я всегда успею. Правду надо узнать.
* * *
Напротив окна девяносто седьмой камеры, уже за территорией четвертого изолятора, находился большой недостроенный дом, в который приходили друзья и родственники заключенных, чтобы «покричать» своим. Иногда их оттуда сгоняли, но обычно общение шло беспрепятственно, главное, чтобы «свой» услышал и подошел к окну камеры.
— Э-э-й, триста двадцать шестой!
— Ты посылку получил?!
— Саша, я тебя люблю!!!
На стене дома большими кривыми буквами было написано: «Мелкий, мы с тобой!», и этот лозунг точно характеризовал положение дел: в дом приходили кричать кореша и подруги всякой мелюзги, влетевший за угоны, гоп-стопы и квартирные кражи, а люди серьезные имели другие возможности передать инструкции оставшимся на воле сообщникам или скорректировать показания с арестованными подельниками.
— Жи-и-и-рный, как дела?!
— Юра, Иванов! Все нор-маль-но! Светка аборт сде-ла-ла-а-а!!!
Лежа на нижнем ярусе шконки, Чибис разговаривал по сотовому телефону:
— Это у меня за окном дом-кричалка. Хоть мегафоны покупай и в аренду сдавай. Да… Да-да, слышал-слышал. Горе-то какое! Как же мы теперь без Моцарта?.. А по второму вопросу? А я тебе говорил, валить его надо. Таких, как Шилов, просто пугать нельзя. Слушай, ты, Фельдмаршал, ты изобретай, что хочешь, но один я не сяду… У меня твоих записей на целый диск хватит. — Чибис хихикнул. — А ты как думал? Да, конечно. Все твои указания по всем делюгам. Ну, миленький мой, я же не первый день на свете живу. Подстраховался! Хорошо, только не надо орать на меня. Мы же друзья!
Чибис выключил трубку.
Шилов приехал в бильярдную, где его хорошо знали. Прежде, чем зайти внутрь, повертелся на улице, присматриваясь, нет ли засады. Нет… Как бы ни старались Арнаутов и Виноградов, а перекрыть все места, где может объявиться Роман, они не в состоянии. Будут ждать в тех, которые, с их точки зрения, наиболее перспективны. Пускай ждут: он там не появится.
