— Тебе точно идти надо?
— Точно, — не оборачиваясь, ответил он.
— Если передумаешь, найдешь меня здесь. Я сегодня никуда не хочу.
Шилов вышел из дома, сел в машину, поехал.
В эфире пронеслось:
— Пошло движение. Работаем.
— С Богом!
Проехав несколько кварталов, он вроде бы вычислил две машины «наружки». Кажется или на самом деле они? Якобы, в тактике работы контрразведки есть такой прием, когда несколько часов, или даже дней, перед задержанием шпиона откровенно пасут, специально засвечиваясь, чтобы расшатать ему нервы и заставить сделать ошибки. В милицейской практике с такими обоюдоопасными хитростями Шилов не сталкивался, но чего не бывает, вдруг Виноградов дал такую команду?
Глупости!
Чего не бывает — того не бывает.
Шилов вытер взмокший от напряжения лоб. Ладно, покрутимся еще, посмотрим, кто сзади таскается.
Кожурина допрашивала свидетельницу по случившемуся тремя днями раньше убийству, когда в кабинет влетел Арнаутов.
— Это Шилов, — заявил он с порога.
Свидетельница испуганно замолчала, глядя на Кожурину так, как будто просила защиты от этого выскочившего, как чертик из табакерки, здоровенного рассерженного мужика.
— Анна Николаевна, подождите, пожалуйста, две минуты в коридоре, — ровным голосом предложила Кожурина, но как только за женщиной закрылась дверь, раздраженно сказала: — Спокойнее, Коля, ты что разошелся?
— Моцарта убрал Шилов. Концы зачищает, сука!
— Смелое утверждение.
— Знаешь, кто в живых остался? Мой человек, — Арнаутов имел в виду Костю Губина, который присутствовал на всех последних встречах Моцарта с Шиловым, а ночью сидел за рулем моцартовской машины и, получив две пули в грудь, теперь балансировал между жизнью и смертью в реанимации. — Врачи не дали поговорить, но кое-что я все-таки выяснил. Так вот, вчера вечером Шилов встречался с Моцартом. После чего Моцарт ломает все планы, срывается домой, собирается и гонит в аэропорт. А на дороге его ждет засада: два киллера под видом гаишников. Организовать это, кроме Шилова, никто не мог.
Слушая Арнаутова, Кожурина вспоминала вчерашние слова Юрки Голицына. Обидные слова, и поделом она Юрку выставила из кабинета, но, может быть, он в чем-то был… Или не был?
— Что ты от меня хочешь? — спросила Кожурина.
— Выпиши обыск.
— Да дело-то еще не у меня!
— Таня, время уходит.
Кожурина достала из ящика стола чистый бланк постановления на производство обыска, и принялась быстро его заполнять. В конце концов, даже если шефу ее поспешные действия не понравятся, серьезным наказанием это ей не грозит, а вдруг Арнаутов и вправду что-то найдет? Она имела много возможностей убедиться, что полученная им оперативная информация, помноженная на его интуицию, приносит положительные результаты.
