— Мне тоже. — Над воротами давно горел зеленый сигнал, и, одарив Шилова прощальной улыбкой, девушка стала медленно заезжать в моечный комплекс.
Роман смотрел на нее в зеркало, пока не закрылись ворота. Потом слегка толкнул пальцем фигурку Будды, и грустно подмигнул ему, словно жалуясь: «Не везет нам сегодня. Сделал бы что-нибудь, а? Ты же можешь!»
Будда, как всегда, не ответил. Только невозмутимо раскачивался на позолоченных нитях и обнимал автоматный патрон.
* * *
В подвале оздоровительного комплекса шел допрос.
Миша Краснов был подвешен за руки на какой-то водопроводной трубе. Она была раскаленной, но боли от ожогов Миша не чувствовал: у него было отбито все тело, а в голове гудело, как в пустом котелке, и по сравнению с этой болью жгущая руки труба казалась не стоящей внимания мелочью.
Сколько продолжался допрос?
Мише казалось, что всю жизнь. Что он так и родился, подвешенным за руки. И что так и подохнет, харкая кровью после каждой серии ударов под ребра и в голову и не в силах разлепить затекшие глаза.
Так и подохнет…
Скорей бы!
Все равно, выхода нет. Ясен пень, что из этого подвала у него только один выход — ногами вперед. И никто не узнает, где могилка его… Закопают в лесу или отправят на дно Невы рыбок кормить. А скорее всего, сожгут в топке — когда его тащили в этот подвал, он успел заметить в соседнем помещении кочегарку с большими котлами.
Именно там, вроде, пытают его напарника Димку. Как он держится? Зарабатывает легкую смерть, честно говоря обо всем, о чем спросят, или тоже придерживается версии, заранее приготовленной на случай провала? Версия, кстати, не очень. Когда ее готовили, казалось — если что, она прокатит. Не прокатила. Наверное, из-за того, что когда ее сочиняли, то сами не верили в возможность наступления этого «если что». А оно наступило…
На чем они прокололись? Сами допустили оплошность или просто у этого чертова Моцарта охрана оказалась настолько профессиональной, что с ними изначально не стоило затевать игры?
Два удара — слева по селезенке и справа в скулу — оповестили, что короткая передышка, данная Мише для размышлений, закончилась. Удары были не слишком сильными и прицельными — видать, и допрашивающие притомились. Оно и понятно, столько времени руками махать.
Как там Димка? В их спарке он всегда был послабже. Если кто из них и расколется, то Димон будет первым…
— Эй, не спать! — Лысый бугай, который бил справа, рывком за волосы задрал Мишину голову.
