Скоро все гости разъехались. Остались одни Чепелевы.
Старик отец нежно глядел на Елену, держал ее за руку и тихо с нею разговаривал.
Чепелева у окна говорила с Борским.
— Каков дядя?! И на свадьбу не мог приехать… Это просто срам… Я у него была сегодня утром: говорит, болен и никого не принимает… Дать своей наследнице каких-нибудь пятьдесят тысяч… Я этого не ожидала.
— Он серьезно болен?..
— Однако выезжает и целые дни проводит у Бениславской… Это становится скандалезным… в его лета и с его болезнью!
— Я знал эту барыню. Это энергичная женщина… Вы, Александра Матвеевна, вместо того чтобы понапрасну бранить их, узнайте-ка завтра получше, как там дела… Дело может кончиться серьезнее, чем мы с вами думали…
— Не лишит же он Лену наследства. Ее-то он любит?
— Все это очень возможно. Но вы знаете старика, на него легко может повлиять такая женщина, как Бениславская. Она на все способна… Было бы очень полезно старика удалить от нее…
— Но ведь вы знаете, Basile, я пробовала… Чем же это кончилось?
— Надо умней попробовать. Вы тогда, maman, слишком увлеклись… Старику ведь недолго жить, говорят, а?..
Борский помолчал и спросил:
— А Леля грустна… Она сегодня плакала?
— Плакала, но все эти глупости пройдут… С вами она забудет свою детскую любовь! — отвечала она, кокетливо взглядывая на Борского. — Леля ведь еще так молода!..
— Вы думаете… забудет? — задумчиво проговорил Борский.
— Еще бы… Она такая мягкая… Вы только будьте нежней… Ну, да этому учить вас не к чему!..
Отец между тем прощался с дочерью.
Елена бросилась ему на шею и нервно зарыдала. Старик тихо плакал, прижимая к груди свою любимую «девочку».
— Ведь ты будешь счастлива? Да? Ведь будешь? — точно старался уверить себя старый генерал. — К чему же слезы? Ты не плачь!.. — шептал он, прижимая к себе ее голову.
— Буду… буду… папочка… Я так… Тебя жалко, а обо мне ты не беспокойся… Привыкну… — говорила она, утирая слезы. — Я к тебе буду часто приезжать. И ты не забывай свою девочку… слышишь?.. Приезжай ко мне чаще. Да смотри, папа, — краснея, шепнула она ему, — не забудь передать письмо Венецкому… Ты не беспокойся… я только прощаюсь с ним… Он ничего не знает… Скоро приедет, верно… Ты прими его…
— Не забуду… Приму… моя крошка!.. — отвечал старик и стал поспешно крестить Елену. — Твой муж добрый человек, Леля… Он любит тебя… И ты люби его…
— Смотрите же, Василий Александрович, — проговорил он как-то торжественно, обращаясь к Борскому, — берегите Лелю… Она!.. она…
