– Прекрати!
– Надо будет найти какую-нибудь уловку… Постой-ка, у меня появилась идея! Например, ты могла бы снять на недельку номер в дешевой гостинице. Если будет меньше трех звезд, то вряд ли мы встретим там кого-нибудь из знакомых…
Он обожал дурачиться.
– Однако, Франсуа, ты хочешь сказать… Не станем же мы…
– Ну и потаскуха же ты, Барбара.
Она снова оглянулась. Он повысил голос:
– Потаскуха!
– Франсуа, ты что, рехнулся? Замолчи!
Она съежилась.
Он с улыбкой взял ее руку и поднес к губам.
– Ты испугалась? Я пошутил.
– Убирайся к черту!
– Конечно же, мы не будем заниматься сексом!
Он снова повысил голос. Барбара опустила голову.
– Ну разве что если ты сама захочешь! Ты ведь не против покувыркаться со мной?
Ничего не ответив, она стала искать взглядом официанта, чтобы попросить счет.
– Почему ты молчишь? Тебе хотелось бы заняться со мной сексом, Барбара?
– Черт подери! Пошли отсюда!
Она стремительно направилась к выходу. По дороге он подмигнул девице, которую мысленно изнасиловал, и вышел вслед за подругой.
Оказавшись на улице, Барбара почувствовала облегчение. Она обняла Франсуа за талию и со смехом сказала:
– Да ты совсем сдвинулся, дружище! Вогнал меня в такой стыд!
Они были в паре десятков метров от улицы Принцессы.
* * *
Франсуа познакомился с ними три года назад в одном свингер-клубе.[4] В то время он наловчился извлекать выгоду из того, чем не владел: обменивал своих подружек на замужних женщин.
На первый взгляд заведение ничем не отличалось от обычного ночного клуба. Внизу находились танцевальная площадка и большой бар, где подавали пунш и текилу. По обе стороны от танцплощадки стояли угловые диваны, образуя будуары, укрытые от посторонних взглядов пышными пальмами. В начале вечера бармен по имени Бальтазар выставлял на стойку стаканы с ромом. Под ром, кажется, шли пирожки с треской. Выпивка распаляла тела и ударяла в головы. Перекидываясь ничего не значащими фразами, посетители оценивали себя и свои шансы, исподволь сравнивали партнеров. Около полуночи помещение, оформленное в колониальном стиле, оглашал ритм бразильской самбы, одновременно раздавался свисток, дающий старт. Речи все более сдабривались непристойностями, от слов начинали переходить к делу. На втором этаже самые нетерпеливые уже кружились в бешеном ритме сарабанды. Скинув нижнее белье, респектабельные «сэсэ» («славные сорванцы» и «славные стервочки») увлекали друг друга – кто за пенис, кто за грудь, – в разнузданную кавалькаду, змеящуюся во всех направлениях «Наш веселый хоровод кого хочешь увлечет!» Другие – интеллектуалы – ждали своей очереди, чтобы
