– С удовольствием.
«Как странно: вчера я валялась тут перед ним с голой задницей, а сегодня пью вино, как на светском рауте», – подумала она и улыбнулась.
– Почему вы улыбаетесь?
– Так.
– Нет уж, скажите.
Ей нравился его голос.
– Я вспомнила вчерашний вечер.
– Вы жалеете?
– Если бы я жалела, то не пришла бы.
– И почему же вы пришли?
– Не знаю… Мне не следовало?
– Почему вы пришли?
Ее сердце заколотилось.
– Не знаю. Возможно, чтобы повторить…
Он рассмеялся. Она почувствовала облегчение и тоже засмеялась. Значит, он не сердится.
– Как вас зовут?
Она ответила.
– А вас?
– Франсуа. Сколько вам лет?
Она испугалась, что он сочтет ее слишком юной.
– Двадцать два…
– Вы как-то неуверенно это сказали.
– Нет-нет, двадцать два года.
Он почувствовал, как его член зашевелился. Он был старше ее на двадцать лет. Великолепно.
– Мне почти вдвое больше.
– Это хорошо.
– Вам нравятся мужчины моего возраста?
– Для меня это в первый раз. Но думаю, да, нравятся.
– Почему?
– Я не знаю.
– Вы что-то ничего не знаете.
Она покраснела.
– Я знаю только, что хочу еще.
– Значит, вам понравилось?
– Да.
– Но я ничего не делал.
– Вы разглядывали меня.
– Что именно?
– Меня.
– Я разглядывал ваше лицо?
– Да.
– А что еще?
– Мои… половые органы.
Она снова покраснела.
– Не бойтесь называть вещи своими именами. Да, я любовался вашим лоном. И вам это понравилось?
– Да, очень.
– Тогда продолжим, – прошептал он, снова осознавая свою власть над ней. – Раздевайтесь!
Она послушалась. Он вздохнул про себя, что не все женщины такие покладистые. Он разжигал в камине огонь, а она тем временем ждала, сидя нагая в кресле. Когда огонь принялся за страницы вечерней газеты, он повернулся к ней, раздвинул ее ноги и положил их на подлокотники кресла. Жар огня приятно согревал промежность. Он протянул ей бокал вина и уселся на полу напротив. Они молчали. Он смотрел на девушку, борясь с желанием наброситься на нее.
Как и накануне, она ушла от него рано утром. Вечером она вернулась, И так пять раз подряд. На шестой день она осталась, чтобы больше никогда не уходить. Ей было так хорошо, что она перебралась к нему.
Он ничего не сказал. Он освободил ей пару плечиков и нижнюю полку в шкафу.
Она сама перенесла вещи из комнатушки на улице Лилля к нему в квартиру. Она была еще в том возрасте, когда переносить много не пришлось: одежда, книги, какие-то милые безделушки. Франсуа отдавал себе отчет в том, что события развиваются слишком быстро. Он думал: «Она cумасшедшая… Через десять дней, максимум через месяц она мне надоест!» И тем не менее ничего не предпринимал. Его словно околдовали. Впервые в жизни он не боялся, что его свобода окажется под угрозой.
