В первый раз Эми еще корила себя за то, что изменяет Рональду. Корила и во второй. Но после она уже всецело чувствовала себя женой одного-единственного мужчины — Хита Саксона. Ведь именно ему она принесла клятву верности, с ним обязалась разделить свою жизнь, с ним обменялась кольцами, с ним теперь делила постель.
Хит берег ее самолюбие. Он все правильно рассчитал, но не старался демонстрировать ей свою безграничную власть. Он овладевал ею вкрадчиво, словно позволяя в любой момент ускользнуть. Но этого бы не произошло, и он это знал. Его обещания чуда были настолько магнетическими, что Эми ни за что не оторвалась бы от него, не пройдя этот путь до конца. И Хит ее не разочаровывал, даже будучи предельно осторожным. Он бы сам не смог простить себя, причинив вред малышу. Ведь именно ради блага этого создания он взял в жены невесту собственного брата.
А Эми начала уже думать о новой любви…
Позже, после традиционного английского завтрака, взявшись за руки, как пылкие влюбленные, они отправились на пляж. Эми уже глядела на супруга преданными глазами, смущенно заливаясь румянцем от каждого его поцелуя. Ее мучил стыд, но не из-за преданной забвению памяти о Рональде, а потому что сразу не осознала собственное счастье. Теперь она могла только радоваться тому, что Хит не потерял терпение, снося все ее капризы, выслушивая бесконечные сетования и сомнения, убеждая и урезонивая ее.
В порыве сожалений Эми кинулась ему на грудь.
— Прости меня, милый, — пролепетала девушка.
— Не нужно, Эми, не извиняйся, — проговорил он, взяв лицо жены в ладони, и прочел в ее глазах благодарность за эти слова.
Но настал день, и теперь все выглядело иначе. Хит сам не чувствовал себя способным, как накануне, всецело взять ситуацию в свои руки. Так уже было однажды, когда погиб Рональд. Поздно ночью он забрал ее из клиники и повез домой в особняк «Благодатной долины». Джози постелила тогда для Эми водной из множества комнат для гостей. Но Эми не могла оставаться одна. Она успокаивалась только от несокрушимого спокойствия Хита, но стоило ему покинуть девушку всего на минуту, ею вновь овладевало отчаяние. Потому Хит сжимал ее все крепче и крепче, пока они не оказались оба под одним одеялом. И Хит успокаивал ее своими поцелуями, которых вскоре стало недостаточно.
А наутро он сам понял, как далеко зашел в своем желании утешить. И они, не сговариваясь, решили вычеркнуть тот сомнительный эпизод из памяти, словно и не было ничего. Ведь до той роковой ночи между ними не обнаруживалось ни тени взаимного интереса. Да и Хит представить себе не мог, что способен увлечься девушкой, подобной Эми Райт: провинциальной, «правильной», заурядной.
