Он нехотя поднялся со своего места. Встал у Эми за спиной и положил ладони ей на плечи, как бы давая понять, что он с ней, он поддерживает ее. Но плечи девушки содрогались все сильней и сильней, а всхлипы становились все звучнее. Хит наклонился и обнял Эми, которая, словно воспользовавшись моментом растерянности Хита, прижалась влажной щекой к тыльной стороне его ладони.
Хит тяжело вздохнул.
— Я знаю, как ты любила его, — проговорил он только потому, что считал нужным что-то сказать в этот миг. — Догадываюсь, в каком ты сейчас состоянии.
— Прости. Я сейчас… постараюсь взять себя в руки…
— Да что уж там. Плачь, если нужно выплакаться. Я не возражаю, — великодушно разрешил он.
— С одной стороны все понятно. Я не могу не думать о Рональде. Оттого и все эти слезы, — забормотала Эми, уткнувшись носом в появившуюся откуда ни возьмись бумажную салфетку. — Но это все эмоции. Прежде я умела с ними справляться. А теперь… словно резьбу сорвало и хлещет. Не понимаю, что со мной. Расстраиваюсь по каждому пустяку, — посетовала она на свое состояние.
— Тяжелые времена. К тому же усталость от напряженной работы. Зря ты не догуляла свой отпуск…
— Нет-нет, Хит. Ты не понимаешь. Я себя не узнаю, оттого и не могу с собой справляться. Конечно, было бы странно, если бы я не скорбела по Рональду. Но, к своему стыду, должна признаться, что в моих слезах больше истеричности, чем горя.
— Ты слишком строга к себе, — попытался утешить ее Хит. — И кто вообще установил, регламент скорби? Каждый переживает смерть близкого человека по-своему. То, что я не рыдаю вместе с тобой, вовсе не означает, что мне не больно.
— Ты совершенно прав, Хит. Прости мне мою распущенность. Я сейчас успокоюсь, сейчас… — всхлипывая и сморкаясь в салфетку, обещала Эми. Наконец она утерла слезы и, сделав над собой усилие, произнесла: — Мне по-настоящему плохо, Хит. Я даже высказать не могу, насколько ужасно я себя ощущаю.
Хит озадаченно уставился на девушку. Он и не думал сомневаться в ее словах, которые прозвучали более чем убедительно. Вот только не был уверен, насколько они по адресу и в чем она видит его роль.
Хит настоял на том, чтобы она покинула свой кабинет, не дожидаясь окончания рабочего дня, и радикально сменила обстановку. Под этим предлогом, к ужасу Эми, он посадил ее в свой серебристый «ламборджини» и повез в свой дом — дом, в котором Эми Райт родилась и выросла.
И она очень изумилась переменам, произошедшим там. Обходительная домработница Хита Саксона сопроводила девушку в комнату для гостей на первом этаже, в которой стены теперь были нежно-голубые и вся меблировка разительно отличалась от той, что имелась в доме в пору ее детства и ранней юности.
