— Я узнал этот голос! — воскликнул Костя. — Это сосед! Помните, мы подслушивали его разговор! Это его голос! Точно!
— Погоди! — перебила его Ира. — Значит, тогда он не робота обучал, он записывал свой дневник!
— Ты хочешь сказать, что он до сих пор ведет вот такой дневник? — изумилась Зина.
— Ну конечно! Он записывал себя на кассету, а потом прослушивал пленку. Вот почему повторялись одни и те же фразы! Мы могли бы об этом догадаться раньше, а то роботов навыдумывали!
Десятую пленку прослушали до конца, но на ней больше не было ничего примечательного. Поляков рассказывал о своих опытах и даже долго зачитывал громоздкое решение уравнения, доказывая, что это новый шаг в науке.
Львенок выключил магнитофон, и в тесной комнатке повисло молчание. Потом Леонид Матвеевич вздохнул и предложил:
— Нужно разложить по полочкам все, что мы знаем. Давайте пойдем сначала. Кто этот человек, нам с помощью пленок выяснить удалось: Роман Поляков, физик. Это уже много.
— Много? — удивился Львенок. — Если бы это были секретные донесения! Тогда было бы много, а так… Ну и что с того, что нам известны его имя и профессия?
— Погоди-погоди, идем по порядку. Кроме имени и профессии, эти ленты дали нам возможность отмести догадку о роботах. Разве не так?
— Но тогда что же в другом контейнере? — спросила Зина.
— Продолжение дневника, — махнул рукой Львенок, потеряв всякий интерес к металлическому чемоданчику. — Теперь уже на обыкновенных аудиокассетах.
— Продолжение дневника? — переспросил Костя. — Но ведь начало дневника не было запаяно в свинец?
— А продолжение он запаял! — безапелляционно заявил Львенок.
— Зачем?
— Чтобы с дневниками ничего не случилось, чтобы они были в целости и сохранности следующие сто лет. Или двести.
— В любом случае, — продолжил Леонид Матвеевич, — теперь мы можем понять, из-за чего он так настойчиво вас преследует. Согласитесь, никто не хочет, чтобы его личный дневник попал в чужие руки.
— А по-моему, именно этого Поляков и хотел, — задумчиво произнес Костя. — Он же обращается к потомкам. Значит, рассчитывает, что потомки прослушают дневник гениального человека.
— Если так, то зачем он этих потомков, то есть нас, преследует? — улыбнулась Ира.
— Наверное, не хочет считать нас потомками, — сказала Зина. — Мы ему не понравились. Особенно Львенок, который взял да и утащил у человека дневники.
— Опять я виноват!
— А ты всегда виноват, потому что сначала делаешь, а потом думаешь.
— Зато ты только и делаешь, что думаешь, — огрызнулся Львенок. — Издумалась вся!
