Львенок уткнулся в кроссворд, но кроссворд оказался какой-то слишком заумный. Удалось разгадать только одно слово. В общем, к кроссворду Львенок очень быстро потерял интерес. Он попробовал почитать газету, но там так скучно было написано о политике, что захотелось спать. Львенок читал в газетах только раздел криминальной хроники. Просто, ясно и захватывающе. Но в этой газете криминальной хроники не было. Интересно, а что читает Костя? Может, какой-нибудь детектив? Тогда можно почитать вслух.
Львенок изловчился и заглянул на обложку книги. "Тайны мира насекомых". О боже! Он вообще может думать о чем-нибудь, кроме этих насекомых?
Львенок хотел задать этот вопрос Косте, но вспомнил, что тот просил помолчать. Чудак этот Костя! Наверное, из таких чудаков и получаются потом ученые. Надо же так увлечься! Ничего, кроме насекомых! Скучно, наверное, всю жизнь увлекаться одним и тем же. Скучно всю жизнь смотреть в микроскоп. Скучно писать диссертации. Хотя кто-то должен двигать вперед науку. Может, Костя станет гениальным исследователем насекомых?
"Гениальный исследователь насекомых" в этот момент отложил книжку и сказал:
— У меня есть другая версия. Помнишь рассказ Леонида Матвеевича? О том, как искали "Адама" и "Еву"?
— Помню. Ну и что?
— Ведь их нашли случайно.
— И тоннель нашли случайно.
— Правильно! А ведь что-то могли и не найти!
— К чему ты клонишь?
— К тому, что сосед вполне может разыскивать пропавшие в войну музейные экспонаты. В его руки могли попасть какие-нибудь документы. А может… Может, он — родственник кого-нибудь из тех, кто принимал участие в эвакуации Петергофа?
— Ну да! И какая-нибудь бабка, умирая, поведала ему тайну сокровищ!
— А что?
— Ничего. "Двенадцать стульев"!
— Но согласись, странно, что он копается в одном и том же месте!
— Допустим. Но при чем тут контейнеры?
— Про металлический контейнер объяснить не могу. Не знаю, что там. Нужно подумать. А вот на бобинах может быть записан рассказ бабки!
Львенок присвистнул:
— Ну, ты даешь! Тебе бы детективы сочинять!
— Ну, Леонид Матвеевич детективы и не сочиняет. Просто рассказывает. Это же на самом деле было.
ЧЕТВЕРТЫЙ РАССКАЗ ЛЕОНИДА МАТВЕЕВИЧА
Долго не могли найти статуи "Адама" и "Евы". Они были куплены еще при Петре Первом в Венеции.
Я по молодости лет не представлял себе всей ценности этих скульптур и не очень сокрушался, что их не могут найти.
— Дурень! — с досадой говорил мне Павел Родионович.
— Я заметил, что после того, как мы нашли тоннель, он изменил ко мне свое отношение. Стал по-отечески ласков и сам стеснялся этого. Потому и выходило иногда грубовато. Я не обижался. В те годы мальчишки умели ценить отцовское внимание: большинство отцов не вернулись с фронта.
