Суета продолжалась еще минут пятнадцать. Львенка без конца спрашивали о его самочувствии, и он все увереннее отвечал, что ему гораздо лучше. Сосед так и не вышел. А ведь наверняка слышал весь переполох за стеной.
— Вот гад! — сказал Львенок, когда в номере наконец-то остались только они четверо. — Совсем бесчувственный! Тут хоть помри человек — не поинтересуется!
— А может, он заподозрил подвох? — спросила Зина.
— Какой там подвох? Все было очень натурально. Весь этаж поверил, а он нет? Слушай, Костя, закрой окно, а! Меня уже знобит!
— Прошла духота? — рассмеялся Костя.
— И не начиналась.
— Будем еще что-то придумывать, — спросила Зина. — Или уже оставим его на сегодня в покое?
— А что мы еще можем придумать?
— Не знаю. Например, пожар. Пожар в соседней комнате. Хочешь не хочешь, а реагировать придется, иначе сам сгорит.
— Погоди! — воскликнула Ира. — Ты что, предлагаешь поджечь гостиницу? Это уже не такая невинная шуточка, как с газетами или со «Скорой помощью». Гостиница ведь и вправду сгореть может.
— Да не надо гостиницу поджигать, — сказал Львенок. — Можно сделать гораздо проще. Поджечь какой-нибудь провод. Вот, допустим, от ночника. Вонять будет! Скажем, что проводка горит.
— И опять соберется вся гостиница, — вздохнула Ира. — И что мы тогда скажем? Что от духоты у тебя помутился рассудок, и ты начал поджигать провод от ночника?
— Гиблое дело, — махнул рукой Костя. — Он все равно не выйдет. Подождет, пока вызовут пожарных. А нам за ночник так достанется, что страшно представить. Давайте лучше не будем пока привлекать к себе его внимание. Все нужно делать неназойливо, а не так — и газеты, и «Скорая», и пожарные в один вечер. Тут уж он сразу поймет, что за ним охотятся. Давайте подождем какого-нибудь другого удобного случая.
Львенок вздохнул:
— А жалко все-таки расставаться с версией о петровских сокровищах.
— Леонид Матвеевич знал бы о них. А он рассказывал только о послевоенных поисках тайников.
— Что же он вам рассказал?
ТРЕТИЙ РАССКАЗ ЛЕОНИДА МАТВЕЕВИЧА
Однажды утром ко мне подошел Павел Родионович и протянул какие-то бумаги.
— Посмотри-ка, Леонид. Нашли в архиве.
В бумаге значилось: «17 бронзовых скульптур и 11 ваз Большого каскада укрыты в тоннеле, что западнее Большого грота, в откосе против галереи, соединяющей Большой дворец с „Корпусом под гербом“.
— Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Да, — ответил я. — В шутку этот тоннель называли „убежищем богов“.
— Почему? — не понял Павел Родионович.
