Первый сигнал тревоги прозвучал в ноябре прошлого года, когда начали поступать данные с только что выведенного на орбиту спутника наблюдения за Солнцем "Солар-иж". Правда, я лично стоял несколько в стороне от обработки получаемой с него информации - набирал статистику по звездам шаровых скоплений, используя результаты наземных наблюдений в оптическом диапазоне. Поэтому тот разговор с профессором Ранкором был для меня совершенно неожиданным.
Помнится, еще утром, заглянув зачем-то в его кабинет, я поразился его усталому виду и какому-то отрешенному взгляду, которым он меня встретил. Но профессор - это знали все на кафедре - не любил, чтобы проявляли заботу о его здоровье. Поэтому я, не сказав ни слова, ушел к себе, быстро, впрочем, позабыв мелькнувшее было в душе чувство обеспокоенности. Но оно вернулось, когда ближе к обеду профессор позвонил мне и еще более усталым и каким-то, я бы сказал, растерянным голосом, попросил зайти к нему в кабинет, захватив кое-какие бумаги.
Вид у него теперь был еще более утомленный, но я не решился спросить его о самочувствии, сел на стул сбоку от стола и разложил бумаги, приготовившись дать необходимые пояснения. Минуты две он молчал, ни о чем не спрашивая, сидел, глядя в исписанные листки перед собой и слегка постукивая по столу зажатым в пальцах карандашом. Потом, наконец, сосредоточился, отложил карандаш в сторону и, покопавшись в ящике стола, достал листок с отпечатанной на принтере таблицей и протянул его мне.
- Это спутниковые данные за ноябрь, - сказал он, - обрати внимание на спектр протонов.
Если бы не его замечание, я не заметил бы в данных ничего необычного. Вариации солнечного ветра при сильных вспышках бывали гораздо большими но протоны с энергиями порядка 150 КЭВ действительно вели себя необычно: их интенсивность менялась по синусоиде с периодом порядка трех с половиной суток, причем амплитуда этой синусоиды явно нарастала.
- Что за странный период? - спросил я.
- Мне тоже он поначалу показался странным, - сказал профессор и на пару минут замолчал, глубоко задумавшись. Прежде за ним подобного не водилось. Потом он как бы очнулся и продолжил: - Я проанализировал данные за несколько последних лет. Вот погляди, что получилось.
Он повернулся к компьютеру, набрал на клавиатуре несколько команд, подождал, пока на экране возникнет график, затем снова повернулся в мою сторону.
- Первый раз этот странный период проявил себя в конце августа позапрошлого года. Но тогда амплитуда его, как ты можешь убедиться, была невелика - едва превышала величину экспериментальных ошибок аппаратуры "Солара-иж".
