Я имел на это полное право.
Если бы не одно обстоятельство, которое долго не давало мне покоя, пока сама жизнь не преподнесла его неоспоримого объяснения. Если бы я сам в свое время не проверял получаемые результаты на непротиворечивость. Но я проверял их, используя те же подходы, что и профессор. Я подставлял самые разные значения этого интеграла, и получал вполне осмысленные результаты и при значениях, равных нулю, единице, два пи. Я это прекрасно помнил!
Но не сумел отыскать черновиков того времени.
К чему хранить черновики, когда любые выводы можно всегда повторить заново? Так я думал всегда - но, оказывается, мир устроен иначе. Мир устроен совсем не так, как мы думаем, и я часто вспоминаю теперь того индийского математика, который интуитивно предсказал массу интересных закономерностей в области теории чисел, не затруднив себя доказательствами и в течение десятилетий ставя в тупик последующих исследователей, пока кому-нибудь не удавалось, наконец, выстроить все промежуточные звенья в необходимом порядке и показать, что он был прав.
Мы привыкли думать, что Творец создал Вселенную, положив в основу ее некие законы, которые мы можем лишь раскрывать.
Нам трудно поверить в то, что он и сам, возможно, до конца не знает этих законов.
И мы не в состоянии осознать, что, вполне возможно, именно мы выдумываем в процессе познания законы, движущие этим миром.
Мы можем отказаться от идеи Творца всего сущего - но мы не готовы сами занять его место. Не готовы - потому что это слишком страшно. Потому что любой шаг творца может грозить непредсказуемыми последствиями. Мы, ученые, привыкли лишь изучать мир, в котором живем - мы не привыкли творить окружающую нас реальность. А те немногие из людей, кто внутренне готов к этой великой миссии - они творят эту реальность, но творят ее иначе. В своих книгах, картинах, фильмах, в мире образов, далеких от научной картины мира. Они не подготовлены к тому, чтобы реально помочь нам, ученым - и в этом, возможно, величайшая наша беда.
Я, конечно, забежал вперед, сформулировав вот так сразу вывод, к которому в конечном счете пришли мы с профессором Ранкором, когда иных объяснений происходящему не осталось. Но отброшу хронологию событий - не для того пишу я эти заметки. Ни к чему описывать весь тот путь проб и ошибок, который в итоге привел нас к такому выводу. Все равно, несмотря ни на что, мы до самого последнего момента не могли до конца в него поверить. До того, как пришлось нам подвергнуть этот вывод экспериментальной проверке.
