— И каждый день вы выпиваете по галлону? — быстро спросил Томасси.
— Нет, никогда, — рассердился Гомес. — Только одну бутылку, максимум две.
— Только одну бутылку утром?
— Нет, половину.
— И?
— Ваша честь, пожалуйста, напомните адвокату, что «и» — это не вопрос, — вмешался Кантор.
— Благодарю вас, — Томасси картинно поклонился прокурору. — Мистер Гомес, вы выпиваете вторую половину бутылки за ленчем?
— Конечно.
— Мистер Гомес, а днем вы выпиваете еще бутылку, каждый день?
— Школьники не видят меня. Я пью в подвале. Один! Клянусь!
— За ужином вы выпиваете еще полбутылки?
Кантор не выдержал:
— Не хочет ли адвокат, чтобы я принес ему арифмометр?
— Прошу вас, не волнуйтесь, — ответил Томасси. — Ваша честь, я думаю, ни у кого не осталось сомнений, что свидетель страдает хроническим алкоголизмом и ко времени тех событий выпил чуть ли не галлон вина. Вряд ли он мог отдавать отчет в том, что происходило перед его глазами.
— Ложь! — вскричал Гомес, поднимаясь на ноги. — Вы пытаетесь лишить меня работы! Ложь!
Судья Брамбейчер разрешил свидетелю покинуть зал. Кантор подошел к судье.
— Ваша честь, я потрясен обращением мистера Томасси с последним свидетелем.
— Молодой человек, — ответил судья, — поживите с мое, увидите и не такое.
— Но, ваша честь, зачем…
— Томасси не сделал ничего предосудительного, — оборвал прокурора Брамбейчер. — Мы ждем вашего следующего свидетеля.
Кантор взглянул на стенографистку.
— Обвинение закончило представление доказательств, — сказал он, казалось обращаясь только к ней.
— Ваша честь, — воскликнул Томасси, — прошу прекратить дело на основании того, что обвинению не удалось…
Судья остановил его и попросил членов жюри выйти из зала суда.
— Мистер Томасси, — сказал он, когда за ними закрылась дверь, — я прекращаю дело по пункту обвинения, касающемуся нападения на Эдварда Джафета в «Фелпс Мемориал», так как… — Брамбейчер понизил голос, чтобы его могли слышать только Кантор и Томасси, — обвинению действительно не удалось доказать, что именно Урек перерезал трубку в больничной палате. Томасси, я знаю, что он там был, Урек знает, что был там, но присяжным об этом ничего не известно, так как Кантор не смог привести убедительных доказательств присутствия Урека в палате Джафета.
Когда присяжные вновь заняли свои места, судья обратился к Томасси:
— Давайте побыстрей покончим с этим делом. Прошу вас позвать первого свидетеля.
— Ваша честь, мой первый свидетель — подсудимый Стенли Урек.
