— Как жестоко вы обошлись с человечеством, — воскликнула Лайла.
— Возможно, жестоко. А может, объективно. Легко принимать красоту жизни. Куда труднее понять ее грязь. Мне пора идти, — он взглянул на Эда. — В вашем случае соперничество первой и третьей категорий проявилось в наиболее чистом виде. Когда что-то подобное происходит со взрослыми, дело осложняется многими факторами, так как представители этих категорий могут работать в одной фирме, любить одну женщину, быть политическими противниками. Что, по-вашему, произойдет теперь с Уреком?
Эд задумался.
— Я полагаю, это решит судья.
Доктор Кох шумно выдохнул.
— К сожалению, это не так. Закон не властен над категорией три. Он не может их наказать, не может удержать от совершения преступлений. Даже в тюрьме они находят представителей первой категории и нападают на них. Общество еще не научилось жить с ними в мире.
Доктор Кох замолчал, погруженный в свои мысли. Эд хотел что-то прошептать на ухо Лайле, но та остановила его, приложив палец к губам.
— Возможно, мне разрешат поговорить с Уреком, — продолжал доктор. — Может быть, до суда, если нет, то после него. Вы не будете возражать, если после этой встречи я снова загляну к вам?
Эд ответил не сразу.
— Я вижу, вы колеблетесь. Я понимаю, что моя просьба не слишком приятна для вас.
— Мне не хочется становиться действующим персонажем в вашей статье.
— Если я напишу статью, то лишь для медицинского журнала, и я обещаю не упоминать настоящих имен.
— Люди догадаются, о ком идет речь.
— Да, такая возможность всегда существует.
— Для вас это важно?
— Да.
— Очень?
— Да, очень.
— Хорошо, — кивнул Эд. — Приходите в любое время.
Кох довольно улыбнулся.
— Мне пришла в голову одна мысль. Ваша приятельница…
— Лайла, — подсказала Лайла.
— Она напоминает мне мою Марту. Разумеется, в молодости. Моя жена, Марта, относилась к категории один. Трудная ноша для женщины. Особенно если она не работает. И замужем за представителем второй категории, вроде меня.
— Откровенно говоря, мне бы хотелось, чтобы школьные учителя хоть чем-то походили на вас, — ответила Лайла.
— Вы очень добры, совсем как европейская женщина.
— Видите, вы вновь вводите категории.
— Достаточно, — вздохнул Кох. — Вижу, что я тут третий лишний. — Он пожал руку Эду, поклонился Лайле и вышел из палаты.
