- Как думаете, шеф, он сможет идти? - негромко спросил Раджкар.
- Завтра узнаем.
- А если не сможет.
- Придется ждать. Назад нам его не донести.
- Жаль, что нельзя вызвать помощь.
Когда такое случается, всегда жалеешь об этом. Только не будь здесь строгого режима, айглов давным-давно не осталось бы. Человек умеет опустошать все, к чему прикасается. Мы и так достаточно похозяйничали в этих местах. Когда я начинал водить свои первые группы, поймать айгла было значительно легче.
- И все-таки интересно, зачем ему нужен айгл, - задумчиво произнес Раджкар. Нашел чем сейчас интересоваться.
- Вы всегда так любопытны? - спросил я почти грубо. Но Раджкар предпочел не заметить моего тона.
- Да. Почти. Понимаете, шеф, мне интересны люди. Что ими движет, к чему они стремятся. Я прожил довольно долгую жизнь, я успел многое понять. Мне так кажется. И я пришел к выводу, что люди, как правило, гораздо лучше понимают, что движет окружающими, чем то, что движет ими самими. Со стороны всегда оказывается виднее. И это относится ко всем, без исключения. Дорого я дал бы, чтобы поглядеть со стороны на самого себя... Может, многих ненужных шагов удалось бы тогда избежать.
- Ну и что же вы видите со стороны во мне, - спросил я как бы против воли. Но не совсем против - мне вдруг почему-то стало это интересно. Хотя, в отличие от Раджкара, я давно уже потерял какой-то особый интерес к людям. И к себе самому в том числе.
- Вы действительно хотите узнать это?
- Да, - ответил я почти равнодушным тоном. Его дело - говорить или нет.
- Ну что ж, извольте. Если вы действительно хотите... Я вижу в вас, шеф, жертву довольно большого заблуждения. Не знаю, как бы поточнее сформулировать... Ну, в общем, вы, да и не вы один, вбили себе в голову, что можно остаться чистым, если то, что вам приходится делать, вы делаете лишь под принуждением. Сердцем вы понимаете, что это все не так, но разум нашел объяснение, способ выживания, что ли... Вот так примерно.
Я с минуту помолчал, переваривая сказанное. Зря я пошел на этот разговор - но теперь уж деваться было некуда.
- Вы считаете, что это заблуждение?
- Как и многое другое.
- Интересно. И в чем же тогда вы видите истину?
- Пожалуй, лишь в том, что истины нет.
- Вот за что я люблю философию, так это за конкретность жизненных рекомендаций. Вы случайно не философ?
- Нет. Но я изучал философию. Давно, - он ничуть не смутился и не обиделся на издевку в моем голосе. Да и на что тут было обижаться - на то, в чем наверняка видел он лишь слабую попытку самозащиты? Не очень-то радует, когда посторонний и не очень-то симпатичный тебе человек вдруг извлекает на белый свет твою душу и совершенно хладнокровно, без какого-либо трепета, но вполне обоснованно - вот ведь что обиднее всего! обыденными, низкими словами рассказывает о том, что было для тебя, быть может, предметом сокровенных раздумий. И даже более того - показывает, что ничего-то в этом нет сокровенного, что все это ерунда, и ценности особой не имеет.
