Бенедикт аккуратно поставил поднос за кучу книг:
— Извини меня. Спасибо, — сказал он и стал разносить чашки по кругу, потом посмотрел на Грейга. — Хорошо, я думаю, что тебе надо смириться с мыслью о том, что Гизел уже взрослая. И я думаю, что тебе бы хотелось поучить меня, как мне надо управлять моим бизнесом.
— Если Вера и я одолжим тебе денег, которые ты сам попросил у меня, мы должны сделать это.
— Я полагаю, что справедливо разрешить вам давать советы, во всяком случае.
— Я сказал, если, если… Бенедикт. Если мы захотим одолжить тебе деньги.
Гизел попыталась удерживать свою чашку обеими руками, но, поморщась от жара, поставила ее на камин.
— А ты не собираешься? — спросила она, слегка повысив голос.
— Мы же не знаем, сколько мы должны будем оставить у себя на всякий случай, — сказала Вера. — Мы не знаем, где мы будем добывать средства к существованию. Но не в Мунвэле, это уж точно, если все будет продолжаться в том же духе, как и теперь.
— Что значит «в том же духе»? Что это за дух? — стал настаивать Бенедикт. — Все, чего хочет Гудвин, это создать в мире крохотный участок, клочок суши, свободный от преступлений, пороков и коррупции. Он может сделать это здесь, потому что наш город слишком удален от остальных населенных пунктов и отгорожен от внешнего влияния. Теперь-то даже вы не посмеете сказать, что этого не стоит делать…
— Даже кто? — Грейг почувствовал, что его грудную клетку стало буквально распирать от нарастающего гнева. — Даже такие порочные как мы, хотел ты сказать? Возможно, сейчас ты понял, почему нам будет неуютно в этом городе.
— О, папочка, ты же знаешь, что вы оба желанны в этом доме, — взмолилась Гизел, но Бенедикт прервал ее:
— Ты никогда не говорил, что тебе не нравились мои методы ведения дел.
— Не очень уверен, что тебе понравится то, что я скажу. Я тебе скажу об одной вещи, которая нам не нравится, а именно то, как ты используешь Гизел для того, чтобы докучать и нервировать клиентов. Мы слышали оскорбления, которыми они награждали ее, и нет ничего удивительного, что идя таким путем, заставляя ее играть на страхах людей, тебе плохо удается продавать свою чертову сигнализацию.
— Я никогда не делала таких вещей, папочка, нет. Просто это моя обязанность помогать!
— Ради бога, Гизел, с каких это пор ты стала такой самодовольной? — воскликнул Грейг и заскрежетал зубами, словно он хотел бы удержать во рту то, что у него вырвалось. — Мне жаль, я не хотел этого говорить. Это все из-за выпитого.
