В слепой ярости он ударил по гудку, который протяжно заревел на пустынной дороге. «Диана», — закричал он, но его голос оборвался и потонул в пространстве автомобиля. «Диана из Мунвэла», — и он вспомнил как ее длинные, черные как смоль волосы развевались на ветру по вересковым зарослям, вспомнил ее бледное, заостренное как свеча лицо, огромные зеленые глаза. На одно мгновение рамки памяти расширились, и он вспомнил день, когда встретил ее; вспомнил, как он гнал машину прочь из Мунвэла через старый лес вдали от сосен.
Да, вздохнул он. Решение было принято. Он завел машину и поехал в дождь, который барабанил по крыше автомобиля и полностью скрывал от взора силуэты гор. Он должен был положиться на свои чувства, которые говорили, что лес впереди был одним из тех объектов, которые он вспомнил; он должен был доверять своему инстинкту, верить в то, что пока чутье ведет его правильной дорогой. Сосны возвышались над ним, пока откос, на котором они росли, не стал почти вертикальным, и он подумал о зеленом братстве, гигантских стрелах в известковых колчанах и о зеленых ракетах. Погрузившись в свои мысли, он чуть было не проехал дорогу, которая уходила вглубь леса через каменное ущелье, петляя между его крутыми, поросшими мхом стенами.
Деревья сомкнулись над его головой и приглушили звук дождя, словно он ехал по туннелю. Он отключил стеклоочистители и остался наедине с ревущим двигателем. Теперь, как и тогда, отдельные дождевые капли проскальзывали сверху сквозь ветки деревьев и брызгали на лобовое стекло, хотя он и не мог увидеть небо в просветах между ветвями. Должно быть, спад напряжения и тусклый цвет сплошной стены из зелени убаюкали его, так как он даже не заметил, когда сосны неожиданно сменились дубом и ясенем. Дорога, которая поначалу спускалась к лесу, стала подниматься по мере того, как деревья обступали ее со всех сторон. Теперь и облака, и ветви деревьев сгущались над его головой. Дорога стала такой тусклой и незаметной, что Ник вынужден был включить фары. Плотно сомкнутые ряды деревьев, не пропускающих ни одного луча света, заставили его подумать о стенах пещеры, являющихся основанием огромных горных кряжей, со стенок которых постепенно капает вода. Он вглядывался вдаль, пытаясь увидеть небо. Он должен был вот-вот выехать из леса, если, конечно, это был тот лес, а это был без сомнения тот самый лес. От переутомления ему казалось, что время идет слишком медленно. Он еще сильнее надавил на педаль акселератора, почувствовал, как быстро стали вращаться колеса. Глаза жгло от непрерывного блуждания в сырых темных стенах, на самом деле являвшихся деревьями. Неожиданно они отступили и исчезли, и он очутился под палящим небом, по которому неслись клочковатые облака.
