Закончив свирепо сверкать глазами, он повернулся и гордо прошествовал обратно в здание школы.
— Я хотел сказать вам, почему они не были правы, сбросив дьявола вниз, в пещеру, — сказал Даниэль, уводя Мэри прочь. — Но сейчас, я думаю, вместо этого нам лучше помолиться за вас за всех вместо этого.
Он и его друзья стали молиться, в это время Томас и его компания шумно играли, хотя недостаточно громко, чтобы заглушить молящихся.
Новые дети словно чувствовали, что Диана была не на их стороне. В течение всего полудня она ловила их неодобрительные взгляды. Один раз, когда мел сломался на шероховатой доске, и она прошептала: «Черт побери!» — то сзади на ее спину подобно волне нахлынуло неодобрение. Могло ли это неодобрение как-то помешать проведению очередной цветочной церемонии у пещеры во время праздника Середины Лета, и если могло, то какое значение имело бы это? Конечно, во время праздника проводилось очень многое: публичные костры, танцы ряженых на улице. Последнее празднество отмечалось в качестве баптистского дня Святого Джона. Конечно, Мэнн не будет терпеть все эти средневековые обычаи, криво усмехнулась она, задохнувшись от угрозы новой волны неодобрения в классной комнате.
Она еще никогда так остро не чувствовала необходимости уроков разрядки и развлечений, которые каждый понедельник вечером организовывала Хелен из почтового отделения. Гуляя вдоль по Хай-стрит, когда туман начинал спадать, она проходила мимо пар, которых не узнавала, возможно, сторонников общины Мэнна. Тревожная мысль зашевелилась у нее в сознании: что-то зловещее появилось теперь в городской дороге. Прежде чем она сумела уловить это, она увидела Хелен, прикреплявшую объявление к входной двери актового зала.
— Что случилось, Хелен? — спросила удивленная Диана.
— Ничего. Все прекрасно, не может быть лучше, — круглое лицо Хелен, которая всегда пользовалась косметикой, теперь было словно отдраено щеткой. — Но я решила бросить занятия йогой и надеюсь, что мне удастся убедить тебя сделать то же самое. Ты не будешь уже нуждаться в этом, когда впустишь Господа в свою жизнь…
Джеральдина посадила последний цветок из тех, которые она высаживала по всему периметру ограждения ракетной базы, когда полиция начала оттеснять всех назад.
— Уходите сами, мадам, — сказал вежливый констебль. — Вы же знаете, что это собственность правительства. Я надеюсь, что у вас помимо цветов есть другие средства в запасе, чтобы встретить врага.
