Магда открыла замок и отскочила назад, словно боялась, что ее укусят. И хорошо сделала, потому что дверь широко распахнулась и в проеме возникли двое солдат из Железной гвардии — румынского варианта немецких штурмовых отрядов — в касках и с ружьями на изготовку.
— Здесь живет Куза, — произнес тот, что стоял сзади.
Вопрос прозвучал как утверждение, словно кто-то пытался возражать.
— Да, — ответила Магда, подходя к отцу. — Что вам угодно?
— Нам нужен Теодор Куза. Где он?
Говоривший уставился на Магду.
— Это я, — сказал старик.
Магда стояла рядом, положив руку на деревянную спинку коляски, словно оберегая отца. Ее трясло. Уже давно она с ужасом ждала этого дня, втайне надеясь, что он никогда не наступит. Но он наступил, и, похоже, теперь их отправят в какой-то лагерь, где отец не протянет и ночи. Они все время боялись, что установившийся в Румынии антисемитский режим примет форму узаконенного кошмара, как это случилось в Германии.
Гвардейцы уставились на старика. Стоявший позади, вроде бы старший, приблизился и достал из кармана листок бумаги. Заглянув в него, он снова посмотрел на отца:
— Вы не Куза. Кузе пятьдесят шесть лет, а вы глубокий старик.
— И тем не менее это я!
Теперь солдаты смотрели на Магду.
— Это правда? Это и есть профессор Теодор Куза, бывший сотрудник Бухарестского университета?
Магда кивнула. От страха у нее перехватило дыхание, и она не могла промолвить ни слова.
Гвардейцы заколебались, явно не зная, что делать дальше.
— Что вам от меня нужно? — спросил профессор.
— Мы должны доставить вас на вокзал и сопровождать до пересадки в Кампине, где вас встретят представители Третьего рейха. А оттуда…
— Немцы? Но почему?
— Не ваше дело! А оттуда…
— Видимо, они и сами не знают, — услышала Магда бормотание отца.
— Вас доставят на перевал Дину.
На лице отца, словно в зеркале, отразилось ее собственное удивление, когда он услышал о месте назначения, но профессор быстро овладел собой.
— Я с удовольствием принял бы ваше предложение, господа, — сказал Куза, сплетя пальцы в хлопковых перчатках, — поскольку мало на земле есть мест, столь интересных, как перевал Дину. Но в настоящий момент, как вы могли уже заметить, я не совсем в форме.
Гвардейцы молча стояли, глядя на старика в инвалидной коляске. Магда прекрасно понимала их растерянность. Отец напоминал живой скелет, обтянутый серой прозрачной кожей. Почти лысый череп, скорченные распухшие пальцы, что было видно даже в перчатках. Его руки и шея были настолько тонкими, будто с костей удалили все мясо. Он выглядел хилым и совершенно обессиленным. Восьмидесятилетний старец. Они же ожидали увидеть человека пятидесяти шести лет.
