— Но ведь Саша уже влез! — возмутилась появившаяся последней Люба.
— Просто я не успела его остановить! — застонала Марина отчаянно.
Инга, слышавшая все это, злобно фыркнула.
Таранов понял, почему парни не вышли раньше: Марина помешала. А он уж решил — трусят... Слава богу, ошибся! Интересно, за какие грехи обе подруги так не любят Ингу? Завидуют, что ли, ее красоте?
Впрочем, додумать Сашка не успел. Из другого конца коридора на выручку поверженному соплеменнику неслись кавказцы. Шесть человек. Таранов мгновенно сообразил: пытаться объясниться с ними бессмысленно. Можно только драться.
Валявшийся на полу джигит, чуть оклемавшись, уже поднимался на ноги. Дополнительный противник, отметил Сашка, надо его сразу вырубить. Не мешкая, Таранов мощным крюком снизу вновь опрокинул горца. Минут десять отключки касатику обеспечено, удовлетворенно сказал себе он.
По обе стороны от Таранова выросли Антон и Кирилл. Джигиты приближались. Дитя семидесятых, Сашка имел приличный опыт уличных драк. Не дожидаясь, пока враги подойдут вплотную, он кинулся навстречу, одновременно согнувшись и падая на колени. Его голова угодила точно в солнечное сплетение самому здоровенному кавказцу, бежавшему впереди. Тот хрюкнул и с наскока перелетел через Сашку, ничком растянувшись на полу. Двое джигитов, мчавшихся следом, споткнулись о Таранова и тоже упали. Сашка вскочил. Перед ним, словно нарочно подставляясь, мелькнула чья-то небритая смуглая нижняя челюсть. В мозгу вспыхнули давние наставления тренера по боксу: старайся ударить в угол, в самый угол подбородка, это будет нокаут. Таранов пробил метко и четко, как бы метнув весть свой вес в цель одним броском. Нокаут.
Сзади яростно «работали» питерцы. Они успели оглушить одного из двух споткнувшихся о Сашку джигитов. Второй сумел подняться. Что касается самого здоровенного горца, получившего головой под дых, то он продолжал валяться, надсадно хрипя. Теперь противников было поровну: трое на трое.
Вдруг какофонию потасовки разорвала резкая трель милицейского свистка. Дерущиеся, будто по команде, отпрыгнули друг от друга и застыли. Милиционеры приблизились.
Стражей порядка было двое: лейтенант и сержант. Их привела Люба, сумевшая непонятным образом проскочить по коридору мимо бьющихся насмерть мужиков и выбраться на лестницу. Златниковой двигал страх за своего Александра Васильевича: они видела, как Таранов упал, и решила, что теперь его затопчут. Мысленно ругая последними словами потаскуху Ингу, Люба побежала звать милицию.
