Так о чем и тебе рассказывал? Кажется, я пытался оправдать себя, но в чем? Ах да: моя чувственность. Я говорил о том, что именно благодаря моей монашеской жизни в браке, моей неутоленной страсти, моим нереализованным фантазиям и приобрел утонченное знание человеческого тела и его потребностей. Всю свою долгую супружескую жизнь я неосознанно готовился к измене. Я понимаю, что изъясняюсь парадоксами, но это так. Даже когда я обнимаю Алису, я делаю это фантастически — так, словно специально тренировался. А на самом деле я просто доверяюсь своему инстинкту, мои руки сами собой скользят по шее, по волосам, ласкают грудь и бедра Алисы. Она отдается мне, не скрывая своего удовольствия. Представляю себе, что она обо мне думает. Наверное, считает меня законченным бабником, коллекционером женских попок. Мне хотелось бы сказать ей, что я не бог секса, что она — пятая девушка за мою тридцатилетнюю с хвостиком жизнь. Для меня очевидно, что, несмотря на юный возраст, у нее уже обширный сексуальный опыт, не в пример моему. Мои ласки и поцелуи нравятся Алисе, я понимаю это по ее быстрому прерывистому дыханию, по ее напряженным рукам, по благодарному взгляду. Но я также понимаю, что она сдержанна и по-своему недоступна, ибо разум говорит ей, что она сто пятидесятая по счету в списке моих побед и что не стоит терять self-control ради одноразового удовольствия. Впрочем, нам и так жарко, мы целуемся, возбуждаемся. Опустившись на скамейку в сквере, мы словно остались одни в целом мире. Тем не менее этот внезапный скачок от робкого знакомства к крайней интимности не помешал интересной, насыщенной беседе возобновиться, словно никакого поцелуя не было. Мы встаем со скамейки, не касаясь друг друга, как двое взрослых людей, которые легко охлаждаются после жарких объятий. Однако глубоко внутри себя я втайне ликую, будто мальчуган, которому в коллеже впервые удалось поцеловать девочку. Слава богу, время все-таки не проходит бесследно. Хоть у меня и немного опыта, с возрастом, к счастью, прибавилось уверенности в себе. Но и она не мешает мне удивляться и находить сверхъестественным — как много лет назад, в тринадцатилетнем возрасте, — тот факт, что я поцеловал человека, о котором ничего не знаю. Впрочем, мне удается отбросить эту приставучую мысль. Я улыбаюсь. На дорожку, по которой мы идем, выкатывается футбольный мячик. Ребята из-за сетки, огораживающей футбольное поле, делают мне знаки, чтобы я кинул им мяч. Я на виду у Алисы ловким, точным движением руки посылаю мяч, и он летит в заданном направлении. Я рад покрасоваться перед Алисой. Затем она предлагает мне табак, и я, нисколько не стесняясь, прошу ее скрутить для меня папиросу, ибо я совершенно не владею этим искусством. В общем, контакт есть.
