Но, откровенно говоря, я рад, что та Алла — не Вы. Она совсем не походила на образ, созданный моим воображением, — рыженькая, в очках. А какая Вы?
На носу ответственный экзамен, а я рисую на полях своей тетради девичий профиль и сочиняю стишки с такими райскими рифмами: «Алла, Алла доконала, до канала довела...
До канала Вы меня не доведете, это лишь поэтическое преувеличение, а вот засыпаться завтра по новейшей западной литературе я могу, это факт. И Вы будете виноваты в этом, Алла! Так что отвечайте. Я готов признать повесть Кириченко гениальным произведением, «чтоб только быть приятным вам». Вот до чего дошло!
Думающий о Вас (гораздо больше, чем нужно)
Глеб».
«Так вот Вы какая, Алла Кириченко! Мог ли я думать, что маленькая девушка с задумчивыми серыми глазами, которую я так часто видел у стола выдачи книг, и есть мой неведомый корреспондент, студентка заочного факультета Библиотечного института, молодая писательница. Самое смешное то, что однажды я передал письмо для Вас... прямо Вам в руки. Помните?
Очевидно, мои пометки на полях журнала были первым читательским откликом на Вашу многолетнюю работу. Я не извиняюсь за свои нападки на библиотекарей, тут мне нет оправдания. Но как я осмелился писать Вам о своих «литературных опытах»?
Не удивляйтесь, что не выступил на обсуждении, — я просто растерялся, когда Вы во всеуслышание бросили вызов студенту литфака Глебу Никитину, имеющему свое мнение о повести, отличное от мнения большинства. Меня начали подталкивать мои товарищи, я растерялся окончательно и заявил под общий смех, что не готов к выступлению. Это не совсем верно: я пришел на конференцию во всеоружии, уверенный, что и Вы будете в зале. Но когда выяснилось, что Вы, краснеющая и в то же время бесстрашная, сидите за столом президиума, что Вы и есть та самая А. Кириченко...
Поверьте, Алла, я рад, что большинство выступавших оценили Вашу работу положительно. Особенно мне понравились горячая защита повести студентками-медичками и немногословное, зато подтвержденное лично ему известными фактами геройского поведения девушек на войне выступление подполковника со звездой Героя. Мои критические замечания по отдельным образам и неудачным оборотам речи остаются в силе, я могу изложить их Вам дополнительно. Но в целом прав не я, а Вы. Теперь, когда я воочию увидел прообраз Ани-санитарки, мне больше всего совестно, что я усомнился в самом существовании ее.
