Вы «Сердце друга» Казакевича читали? Хотя его и пощипали профессиональные критики, меня он взял, как говорится, за живое. Трогает до сих пор тургеневская «Ася», гончаровский «Обрыв». Вот какой у меня «испорченный» вкус! Впрочем, такой уж он у большинства членов нашего университетского литературного кружка.
А обращаться в редакцию, как советуете Вы, — дело бесполезное. Если автор написал вещь, а журнал напечатал ее, то они будут отстаивать повесть с пеной у рта. Я еще не такой авторитетный критик, чтобы кто-то выслушивал замечания человека, любящего литературу и знающего ее настолько, насколько может знать ее
студент IV курса литфака МГУ Глеб Никитин».
«Читателю абонементный № 789.
Уважаемый тов. Никитин!
Ответьте только на один вопрос: Вы не верите в образ героини повести Кириченко потому, что он недостаточно художественно убедителен, неглубоко психологически выписан, или Вы в п р и н ц и п е не верите, что подобная девушка могла существовать? Я неспроста спрашиваю: таких девушек, как Аня-санитарка, немало было на войне. А вот насколько автору удалось сделать образ своей героини живым, убедительным — дело другое. В любом случае цель его благородна: возвеличить подвиг наших девушек, «фронтовых подруг», как их звали на войне. О них пока что так мало написано. Быть может, именно потому Кириченко и пришлось взяться за перо.
Жаль, очень жаль, что у Вас нет ни времени, ни желания вступить в настоящий литературный спор, разобрав повесть, как говорится, по косточкам. Хотя автор ее явно не Тургенев и даже не Казакевич, я берусь расправиться с Вами по всем пунктам, несмотря на то, что Вы без пяти минут литературовед.
Кстати, по имеющимся у меня сведениям, книжка журнала со столь не понравившейся Вам повестью все время на руках. Не исключено, что библиотека скоро организует обсуждение повести. Вот когда можно будет скрестить шпаги.
А.»
«А Вы, судя по всему, задиристый паренек, дорогой товарищ А., пожелавший остаться неизвестным, — уже и расправиться со мной грозитесь. До зачетной сессии Вам вряд ли это удастся, перенесем «расправу» на осень. Сейчас мне так некогда, что с трудом выкроил минуту даже для этой записки.
Г. Н.»
«Читателю абонементный № 789.
Уважаемый товарищ Никитин!
Во-первых, я не «задиристый паренек», как Вы изволили выразиться, а студентка-третьекурсница, возможно, что и задиристая. Во-вторых, у меня так же, как у Вас, началась экзаменационная сессия, причем я учусь и работаю, так что и мне не до переписки. В-третьих, приношу извинение, что отнимала у Вас столь драгоценное время своими вопросами.
