Вот оно, ее бесценное богатство: фотографии Генки, его письма и записки, пожелтевшая вырезка из газеты, два театральных билета с неоторванным «контролем» — след их давней полуребячьей размолвки... Все, что напоминало о нем, было дорого. Но как мучительно снова и снова перебирать это и вспоминать, вспоминать!..
С любительской фотографии, в левом нижнем углу которой отпечатался след большого пальца, серьезно, пожалуй, даже мрачно смотрел круглолицый мальчик в ковбойке, с пионерским галстуком на шее. Он был пострижен челочкой и запрятал волосы под кепку, но одна прядь все же выбилась из-под козырька. В напускной мрачности мальчика угадывалось желание выглядеть хоть немного старше своих лет. Но челка и пухлые, несформировавшиеся губы выдавали возраст.
Мужу не нравилась эта фотография, он хотел разорвать ее. «У тебя нет чувства юмора, Гена! — смеялась она, пряча снимок. — Вот посмотришь в старости, каким надутым пузырем ты был когда-то. А станешь знаменитым — я буду показывать тебе эту фотографию, чтобы не очень важничал».
«Станешь знаменитым...» Она почувствовала, что губы начинают дрожать, и отложила снимок в сторону. Может, довольно? Нет, она сдержится. Она научилась сдерживать себя.
А вот текст клятвы, подписанный тремя: Генкой, Николаем и Андреем. В пионерском лагере их прозвали «неразлучной троицей». Мальчики поклялись стать летчиками и, готовясь к этому, всеми способами испытывали свою храбрость и силу воли. Одним из таких испытаний были «лесные полеты».
Забравшись в гущу леса, друзья выбирали высокую ель, росшую особняком. Один из них — чаще это был худощавый Андрей — залезал на верхушку дерева и привязывал к ней длинную веревку. Втроем они тянули за веревку, пока не пригибали к самой земле верхушку ели. Тот, кому выпадал жребий первому отправиться «в полет», хватался руками за липкий игольчатый ствол поближе к макушке; двое других в это время продолжали прижимать коленями дерево к земле. По команде мальчишки отскакивали в стороны, и освобожденный ствол мгновенно выпрямлялся, поднимая ввысь живой груз. Отважный паритель болтал ногами в воздухе под ликующие вопли товарищей.
Они прекратили эту далеко не безобидную забаву, когда под тяжелым Генкой обломилась верхушка облюбованной им стройной ели. Мальчику не удалось во время стремительного падения ухватиться за какой-нибудь сучок, он только сорвал кожу на руках. Хорошо, что густой шатер пробитых им ветвей ослабил силу удара о землю.
