Высокая кровь | страница 24

— Не стой, дурак! Косу давай!

Хозяин кинулся в сарай. Пока носился туда-сюда, Леха поднялся. Вырвал у хозяина косу, насадил на крепкий сыромятный повод. Коса цеплялась за кожу, гнулась, не резала. Наконец, когда лошадь затихла, Леха зацепил удачно, потянул с вывертом, повод лопнул. Лошадь соскользнула мешком, упала на бок.

Свет долго просачивался в закрытые глаза Фаворита — сначала зеленый сделался красным, знойным, отчего голова разогрелась, размякла. Сухая режущая боль разлилась по шее, кольнула холку, там остановилась, будто за ней уже не было тела. Вот так же долго Фаворит не чувствовал себя когда-то в детстве, упав на лугу. Расшалившись, слепо и радостно кинулся через ручей, слабые его ножки подломились. Мать покусывала и трепала его за уши, чтобы он поскорее очнулся.

Ожили глаза, уши… Возникли булькающие, будто из-под воды, голоса людей.

— Живая, — сказал один.

— Путай ноги, а то еще бросится.

— Может, поедете сейчас, отложим это дело? От греха подальше.

— Кому ты говоришь? Загоним в сарай и смотаемся. Пока ученый дрыхнет.

— Я-то не за себя.

— За себя сам отвечаю. Поднимай коня, а то разлегся посреди двора. Палкой по заду!

Но Фаворит встал сам. Встал и покачнулся: что-то в нем перекатилось с глухим звуком, горлом пошла кровь. Кровь шла недолго, скопилась во рту. Фаворит не показал ее людям.

…Жокей Толкунов распутывал родословную Фаворита не час, не два.

Он не полагался, как раньше, на память, ослабленную болезнью, потому и завел тетрадь, как только была распознана высокая кровь Фаворита. Другой причиной стало неясное, пугающее временами предчувствие, что Фаворит — его последняя лошадь, данная ему не для утешения, а для последнего сильного света в жизни. Еще была причина — желание поверить в то, что найден след крови, когда-то потерянной и разбросанной. Он знал, но мало кому говорил, что по линии прапрадедушки Фаворит идет от орловско-ростопчинской породы. Переписываясь со старыми лошадниками, копаясь в доступных бумагах, он расплетал нити, связывая их, рисовал в уме судьбу этой породы перед ее исчезновением. Последние снимки, донесшие образы горделивых, сильных коней с тем скрытым пламенем во всей осанке, которое пробуждало иные души от дремучего сна, были помечены предвоенными годами. Представляли породу на сельскохозяйственной выставке. И давно обнаружилось, давно волновало не одного Толкунова: лучшую отечественную породу тайно и явно унесла война. Разметала без вести табунками молодняка, прибрала поодиночке. Не один Толкунов искал след крови, но нашел — во что верил с каждым днем все сильнее — пока он один. Медленно и постепенно, от звена к звену, шел Фаворит — носитель высокой крови. Оставалось одно — признать его продолжателем рода.