— Сперва бы надо с хозяйкой поговорить, — напомнил я Дартушке, — может, ей не понравится.
Но Дартушка сказала, что я ничегошеньки не смыслю. Какая хозяйка прикажет нести в дом воронье мясо? Ясное дело, побоится молвы: дескать, вороньим мясом людей кормит! Но когда воронята будут уже без голов, так чего ж не попользоваться?
И однажды погожим полднем мы с Дартушкой взяли большую корзину и пошли.
На маленькие деревья лазал я, на большие — Дартушка. Два гнезда оказались пустыми, а в других мы нашли вполне подходящих птенцов; они в изумлении жались друг к дружке и широко разевали клювы, как только к ним протягивали руку.
— Скидывай! — приказала Дартушка.
Я боялся этих страшных разинутых клювов и, отломив ветку, стал ею безжалостно выталкивать бедных птенцов из их теплой колыбели. Они цеплялись за ветки, хлопали крыльями, пытались взлететь. Иному птенцу удавалось отлететь подальше, но большинство воронят тяжело, как комки дерна, бухались наземь. Тут их ждала неминучая смерть. Спустившись с дерева, я увидел в измазанной кровью корзине уже обезглавленных птенцов. Старые вороны кружили над рощицей, неумолчно выкрикивая: «Даррт! Даррт!» Но Дартушка только смеялась. Подхватив на руку корзину, она повела меня в другую рощицу, обшаривать другие гнезда.
Какая-то ворона свила гнездо на самой верхушке стройной березы. Забраться на такую верхотуру я не отважился, и Дартушке пришлось самой лезть за добычей: не оставлять же там божий дар! Мне велено было стоять под березой и зорко следить, куда упадут воронята. Я видел, как иной вороненок кое-как выпархивал из березняка и прятался во ржи, но я молчал, ликуя в душе, что спас от погибели живую тварь. Но спасти их всех я не мог, на некоторых пришлось указывать. Вороненок пускался бежать. Дартушка с окровавленным ножом в руке гналась за ним. Когда птенец понимал, что ему не уйти, не спрятаться, он припадал к земле, закинув голову с широко разинутым клювом, и, часто-часто моргая глазами, встречал убийцу.
Дартушке все было нипочем, она хватала вороненка за крылья и… тут я отворачивался, дабы не видеть страшного зрелища.
Ворон кружило над нами все больше и больше — целая туча. В ушах то и дело будто ветер свистел — это ворона промчалась над самой головой, видно, задумала напасть, да в последний миг отступила.
— Чего орете? — смеялась Дартушка. — Чего привязались? Головы-то воронят мы вам оставили!
Управившись с последним гнездом, мы выгрузили всю добычу на траву и пересчитали. Оказалось двадцать два вороненка.
