У Гермионы отвисла челюсть:
— Неправда!
— Так и сказал, чтоб мне провалиться.
Она смущенно улыбнулась и в очередной раз склонилась над стеблями.
— Он, скорее всего, тебя разыгрывал.
— Думай как хочешь, если тебе от этого лучше, Герм.
Гермиона отложила ножницы и повернулась к Лауре; ей в голову пришла неожиданная мысль.
— Можно у тебя кое-что спросить?
— Валяй.
— У тебя когда-нибудь возникала идея, что мы с Гарри… ну, что у нас был секс?
Лаура подняла на нее удивленный взгляд.
— Ты что, хочешь сказать, что не было?
Гермиона всплеснула руками.
— Невероятно! Гарри мне сказал, что так все считают, но я не совсем ему поверила.
Лаура окинула ее проницательным взглядом.
— Так. Ты смотришь мне прямо в глаза и говоришь, что за все годы в одном замке, в одной квартире, в одной жизни… ты ни разу не устраивала ему тест-драйв?
Гермиона наклонилась к ней, держа руки на столе, и уставилась ей в глаза.
— Нет. Ни разу.
Лаура, кажется, не хотела ей верить.
— Значит, ты никогда с ним не спала?
— Случалось пару раз, что я делила с ним кровать, когда того требовали обстоятельства, но мы только спали и дрались за одеяло.
Лаура покачала головой.
— Значит, у тебя больше силы воли, чем у меня. Не думаю, что смогла бы держать руки при себе в такой ситуации.
То, как она это сказала, заронило в душу Гермионы подозрение.
— Лаура, тебе что, нравится Гарри? Не думаю, что Сорри это оценит!
— Я не говорю, что хочу с ним переспать, я говорю, что удивлена, что ты этого не сделала. И прежде чем ты снова обвинишь меня в том, что я похожа на подростка и подвержена влиянию гормонов, я тебе скажу — я излагаю это наблюдение объективно и с почти врачебной беспристрастностью.
— Гарри мой — лучший друг, это все. У нас нет друг к другу чувств такого характера, — сказала Гермиона, желая закрыть тему. Она завела этот разговор, чтобы побольше узнать о Сорри… как они умудрились закончить обсуждением ее и Гарри?
— Как скажешь, — откликнулась Лаура, беря новый стебель. — Хотя я считаю, что это-то и называется “знаменитые последние слова”.
