Рон обезумел от открывшейся перед ним восхитительной картины, он посмотрел на откинувшуюся и прогнувшуюся в спинке Гермиону, её глаза были закрыты, она что-то тихо говорила, скорее шептала. Долго любоваться она не позволила, схватив руками за рыжие вихры, она бросила его в решительную атаку в своё самое сокровенное место. Рональд припал к её губками яростно, с чувством и диким желанием, погружаясь в новые сумасшедшие ощущения, ощущения того, что ты полностью принадлежишь своей возлюбленной, ты её господин и ты её раб…
…это были очень нежные, легкие и чувственные прикосновения, Гарри чередовал медленные, протягивающие движения языком, потом, переходил на нанесение легких ударов кончиком языка по головке милого дружка Джинни, ей это не совсем понравилось и он перешел к облизывающим движениям вокруг головки, однако небольшой шлепок по его шее, дал сигнал, что изощренная Джиневра требует большего. Он впервые попытался прихватить его губами, пробуя легкое потягивание вверх, чередуя с ритмичным надавливанием, но, в конце — концов, угадал её сокровенное желание — начав легкие посасывающие движения.
Обе наши девочки, и Гермиона, и Джинни, наши искусницы — бесстыдницы, были способны заставить своего партнера сделать там всё, что им было нужно. И они добились своего. Ибо точно знали, что первый раз, традиционным путём, после потери девственности, ни одна ведьма в мире не получала безумный оргазм и в небесах не парила. Значит, вывод был сделан правильный — приучить мальчиков к этому пикантному приему, получить высшую точку наслаждения от их милых шаловливых язычков, и таких мужественных губ, пухленьких губ юноши, постепенно превращающихся в губы настоящего, опытного мужчины.
Кричали ли девочки от восторга? Да! И ещё как кричали! Этот стон, перешедший в крик, крик обезумевшей от счастья молодой девушки, добившейся того, о чём она мечтала, к чему она так стремилась — это музыка для ушей настоящего мужчины! После этого решительным движением за плечи, мальчишки были подняты, нет, вознесены подругами наверх, когда в трепетное девичье тело, ещё бьющееся в волнах спадающей остроты прекрасного оргазма, они погрузились в трепетных подруг сразу, на всю глубину, не растягивая неизбежную болезненную пытку. Решительно — и всё! Последняя преграда была прорвана! Небольшой стон, прикушенная губа, то ли от сладострастной боли, то ли от обычной боли, вышедшей на первое место в ощущениях, не важно. С этим нельзя тянуть!
