— Я так решила, — продолжила Гермиона, — потому что обычно, раньше, Молли улыбалась или умилялась, смотря на Гарри и Джинни, сидящих за кухонным столом вместе, ну, прошлым летом, а теперь в её глазах сквозит такая тревога, что я боюсь, нам всем придётся отвечать…
— Ладно, — произнёс Гарри, вставая, — это я виноват, я отвечу…
— И что, попросишь у мамы прощения, на коленях, скажешь, что недостоин её материнской любви, что «бедный сирота» ошибся, что находиться в нашем доме не имеешь права и сразу же рванешь через камин на площадь Гриммо 12, к своему сумасшедшему эльфу? — Спросил с вызовом Рон.
— От меня мало что останется… Рон… чтобы рвануть…
— Я уйду с тобой! — Закричала, вскочившая с места Джиневра.
— Никуда ты не уйдешь, ты несовершеннолетняя, тебя силой вернут к маме и папе, есть такой закон… — произнесла Гермиона.
— Тогда я сейчас же иду к маме и упаду к её ногам… и попрошу прощения… я не знаю… я… — шептала уже отчаявшаяся Джинни.
Но тут раздался деликатный стук в дверь. Джинни слегка вздрогнула, но собралась и тихо произнесла — Открыто. Дверь распахнулась и на пороге возникла Флёр Делакур. У неё было очень серьёзное выражение лица.
— Ещё раз всем привет. Гермиона. Джинни. Девочки. Мама нас зовёт. Не бойтесь. Я всё время буду вместе с вами. Пойдёмте. А вы, ослики, скрестите пальцы на удачу, и сидите тихо. Я к вам сейчас Билла и Чарли отправлю.
Обменявшись прощальным взглядом с Гарри, Джинни вздохнула и вышла из комнаты вслед за Флёр и Гермионой, махнувшей на прощание мальчикам. Они спустились по лестнице на первый этаж, тихо прошли в гостиную, где они еще с лестницы увидели на столе большой кофейник с подносом с эклерами и тартинками, маленький чайничек с чем-то ещё, молочник, но не это было главное. Во главе стола сидела Молли, держа в руке чашечку и смотря прямо перед собой.
— Присаживайтесь, девочки, — тихо начала разговор и сделавшая приглашающий жест свободной рукой миссис Уизли.
Флёр села по правую руку от мамы, по левую села Гермиона, а, напротив Молли, через стол, лицом к лицу, оказалась Джинни. — Сразу не достанет, — мелькнула дурацкая мысль у Джиневры, и тут же пропала. Мама, если ей надо, достанет из-под земли. Миссис Уизли отставила чашку в строну и со вздохом сказала: — Наливайте, барышни, кто что хочет. Не волнуйтесь. Я планирую говорить с взрослыми людьми. Не с детьми…
Девушки молчали, к посуде и к кондитерским изделиям мамы никто явно притрагиваться не хотел.
