— Родная моя, — шептал Гарри, ты божественна, ты прекрасна, ты моя душа, любовь моя. Он продолжал шептать ей нежные слова, в которых она сейчас, после того, что случилось, очень нуждалась. Джинни сделала последний рывок и, их уста соединились в глубоком и нежном поцелуе. Гарри исследовал ее рот, язык и зубы своим языком. Их жаркие и покрытые потом тела полностью соприкасались. Сердца бились в унисон.
Примерно через час, сумасшедшие влюбленные вернулись в общую гостиную Гриффиндора. Сбросив чудесную мантию-невидимку, они продолжали целоваться, сидя на диванчике в полной темноте, не в силах расстаться. Но помощь в расставании пришла как всегда очень вовремя. Кто-то слегка кашлянул. Они мигом отскочили друг от друга. На диване напротив сладкой парочки сидел Рон, решительно скрестив руки на груди, и, по-видимому, судя по волшебной палочке в правой руке, только что снял с себя Дезиллюминационное заклятие…
— Классно вы, Гарри и Герми, развлекаетесь по ночам, лучшие друзья называются…
— Люмос Максима! — Раздался решительный голос Гермионы за спиной Рона. — Это не Гермиона, дружок…
Ярко вспыхнувший свет, осветил всю четверку. Рон, увидев рядом с Гарри Джинни, резко обернулся на голос Гермионы и замер, уронив нижнюю челюсть, медленно осознавая открывшуюся перед ним картину…
Глава 4. Ночной разговор четверых друзей
На двух диванчиках, лицом друг к другу, сидели две парочки. Прижавшиеся друг к другу Гарри и Джинни, а напротив них, сидели, как можно дальше друг от друга Рон и Гермиона. Светильники в общей комнате Гриффиндора горели мягким ненавязчивым светом, мебель и предметы обстановки факультетской гостиной отбрасывали рассеянные тени. Рон понемногу приходил в себя, но никто из присутствующих пока не нарушал общее молчание. Время тянулось и приближалось к трём часам ночи.
Когда Гермиона четко обозначила свое присутствие, она применила заклинание Оглохни, адресовав его к спальням мальчиков и девочек, и ко входу за портретом, а Джинни, подняв свою волшебную палочку вверх, не мудрствуя лукаво, применила заклинание Протего, обеспечив полную и абсолютную безопасность беседующих и невмешательство посторонних.
Удивительно, но молчание первым нарушил Рон, он долго смотрел на Гарри и Джинни, что-то припоминая, и наконец, изрёк: — Я теперь догадался, кто стал твоим партнером по ночным ванным процедурам. — Ухмылка на его злом лице, подсказывала, что сейчас начнётся очередной приступ ревнивого буйства, но уже в адрес сестры, явно опозорившей честь семьи Уизли.
