На этот раз встретились мы с ним тепло, все-таки суворовский значок роднил.
Я не стал задавать Василию Васильевичу оригинальный вопрос: какими ветрами его сюда занесло? И вообще ни о чем не спрашивал, праздное любопытство было неуместно. Мы немного побеседовали и разошлись ненадолго: он — к командирской машине, я — к своему парашюту. Сергей Груздев, свидетель нашей встречи, очень серьезно обронил мне вслед: «Однако дюже ты понятливый».
Рокотали «аннушки», распускались белые «одуванчики» в безоблачной выси. Кто имеет опыт прыжков, заметит даже боковым зрением — вот земли коснулся десантник, прошедший школу выучки, а этот плюхнулся несуразно, неловко, стало быть, начинающий «покоритель неба». Один из таких тяжело спланировал неподалеку. На ногах удержался, парашют погасил. Подошел к командиру с докладом о выполнении упражнения, неуклюже пытаясь чеканить шаг по свежевспаханному полю. Невысокий, крепкий, ладный. В легком шлеме голова его была похожа на шар. Молодцевато отрапортовал и с продыхом, согласно уставу, закончил: «Старший лейтенант Шарипов».
Мать честная, да никак Володька! Конечно, он — Володя Шарипов, кадет свердловского «розлива». Я знал Володиного отца — полковника Салима Гариповича, председателя ЦК ДОСААФ Таджикистана. В свое время он помогал нам со снаряжением военно-топографической экспедиции в Джунгарский Алатау. Его опыт командира горно-вьючных подразделений пришелся весьма кстати и очень нам помог. И сына его, лейтенанта, я отыскал при случае — отец попросил. Шарипов-старший гордился тем, что Владимир наотрез отказался от его помощи и добровольно загнал себя в глухой гарнизон, отрезанный от мира сопками и песками. В такой вот безлюдности крепчал и мужал офицер — сын офицера, никому не позволяя принизить себя и род Шариповых. Его не надо было укрощать — он службу знал, и норов свой излишне не проявлял, но не позволял себя взнуздать по прихоти начальника, был тверд, принципиален, прекрасно подготовлен физически, великолепно владел оружием.
И вот сияющий и несколько очумелый от первого прыжка Володька сейчас передо мной. Он рассказал, что в спецназ был определен с должности командира роты Кызыл-Арватской дивизии. Разговор происходил в присутствии командира бригады полковника Овчарова Александра Алексеевича. Нам не мешали, но, как я понял несколько позже, прислушивались.
— Что за мужики Сатаров, Амангельдыев, Милюков, которых ты вспоминал в разговоре с Шариповым? — поинтересовался потом начштаба бригады.
